Метида

49. Как надо просить прощение

Вопроса не было, где мой муж. В клубе. Совести у тебя, Вика. нет! Подсматривать за мужем — корила я себя, но рука сама тянулась пройтись по камерам. Пьет и еще раз пьет. Уже хотела отключиться… Захар сидит невменяемый. Белобрысая девка трогает мое! Сижу, как истукан. Просто застыла…

— Вика, это больше не повториться — хриплый голос и запах греха.

В животе какие-то спазмы. Холодный пот стекает струйкой по спине. Я боюсь поднять на него глаза.

"Знаешь, сколько их у него было?!" — голос Кира, как заезженная пластинка.

— Взаймы взял! — говорю, сама не знаю что — Свободные отношения, верно?

— Вика, прости! Я не помню ничего — делает шаг ко мне.

— А я забыть не смогу — пытаюсь обойти мужа, стоящего в проходе.

— Ты куда? — пытается заградить мне путь.

— Сравнять счет — решаюсь поднять на Захара глаза.

Боль. Смятение. Вина. Гнев.

ЗАХАР

Чувство такое, будто дерьма поел и в нем же валялся. Бледное личико жены. Взгляд сквозь меня… Мстить она собралась! Щаз, блять! Из дома не выйдет!

— Аристов, отпусти, скотина! — колотит меня по спине кулачками.

Закинул ее на плечо и тащу в спальню. Сбежит ведь, зараза, пока в душ пойду. Тащу ее с собой. Прямо в одежде и включаю воду. Пищит, ругается. Срываю мокрую одежду с нее, подавляя сопротивление. Завожу тонкие руки над головой и целую. Вика извивается, как ужиха. Кусает мне нижнюю губу до крови. Откидывает голову, Смотрит на алую струйку, стекающую с каплями воды по подбородку. Всхлипнула. Прижалась. Трясется. Целует нежно. В крови течет лава. Крышу сносит окончательно. Стаскиваем уже мокрую одежду с меня. Сложно идут джинсы. Рычим. Напряжение такое — рванет.

— Убью тебя! — шепчет со стоном.

— Убей — впечатываюсь в любимое тело.

Весь день не выпускал из рук. Залюбил так, что двинуться не могла. Пока снова не увидел тот блеск в глазах — не успокоился. Потягивается, как сытая кошечка. Удовлетворительно замечаю мои отметины на нежной коже, оставленные в порыве страсти.

— Аристов, ты все таки животное — показывает синяки на бедрах и попке.

— Готов еще раз извиниться — поглаживаю свою "территорию".

Захватил ее лицо и смотрю прямо в глаза.

— Люблю тебя, слышишь, Аристова?! Попробуй только от меня сбежать! Поймаю и буду трахать, чтобы ходить не могла! Запись удали! Я ничего не помню — значит этого не было — цежу.

— В трезвом уме и здравой памяти, заявляю: никого не хочу, кроме тебя. Только ты! — снова накрываю собой, для закрепления результата. Буду извиняться столько, сколько нужно!

Жена — чистый мед. Пахнет вереском. Вяжет и пьянит. Дурею от нее. Стояк постоянный. Помню, потащила меня в торговый центр обновки на себя покупать. Крутится передо мной: нравится или нет?! Чуть в штаны ненафонтанил. Мы все берем! — рычу на продавщицу. Сгреб и отымел прямо в машине, на парковке. Больше Вика меня с собой на примерки не брала… а жаль. Туалет ресторана, за колонной в театре, в кабинке смотрового колеса… меня все в ней возбуждает: от голоса до небольших жестов, таких манящих губ. Я чертов маньяк, когда она рядом.

Выбил из нее ответное "люблю". Уснула, уткнувшись мне в шею. Можно выдохнуть. Накосипурил я знатно. Вина жгет каленым железом. Не могу ее отпустить… лучше застрелиться. Может ребенка ей сделать? Осторожно отодвигаю любимую, целую в лобик. Где там ее таблетки? Нашел! Методично выковыриваю из упаковки по одной, скидывая в унитаз. Ну вот! Можно и поспать… закатываюсь под бочек жены.

50. Условие

Захар был прав! Нужно что-то решать с хакерами, а не прятать их в тихом районе. Петрович точно по голове не погладит… Да, мы сейчас создали что-то вроде интернет-дружины. Раньше, когда была вольным хакером, этим и занималась: поиском преступных сообществ в сети. Легионерам идея понравилась. Ломала их стереотипы. Мы стали работать даже против кардеров — хакеров, ворующих деньги со счетов и банковских карт, а так же воров криптовалюты. Моя цель — вывести парней в белые хакеры была почти достигнута. Осталось подвести под сотрудничество гос. служб.

Мы пили чай с выпечкой от моей мамы. Матвей-Кот, который теперь был частым гостем в доме, уволок как-то для легиона "на пробу"… и теперь с меня требовали дань пирожками чуть ли не каждый день.

Я, лошара такая, сказала маме, что это для моих коллег… о чем мамуль и спросила Виктора Петровича: нравится ли им ее выпечка. Совсем я завралась и запуталась! Полковник, не моргнув глазом ответил, что всем нравится и потащил "на разборки".

— Метида, что за фокусы? Каким-таким коллегам ты еду из дома таскаешь?

В общем, приперли…

Никогда Петрович не орал на меня раньше! Никогда!

— И ты молчала?! Ты укрываешь целую группировку хакеров, за которыми мы несколько лет охотились! Блять, да ты нормальная вообще?!

— Не ори в моем доме, на мою жену — нарисовался Аристов, сверкая глазами.

Петрович красный и злой плюхнулся на диван в гостиной.

— Где они? Высылаем группу захвата!

— Вот поэтому, я вам ничего не говорила! — тычу пальцем.

— Что ты хочешь? — прищурился полковник.