Метида (СИ)

— Неть! — Саня прижался еще сильнее.

— Ничего, потом привыкнет — выдает Карим, отступая.

В смысле привыкнет? Мы здесь максимум на неделю — хотелось спросить, но сдержалась.

— Пойдемте, госпожа Виктория, я вас провожу — подходит одна из прислуги.

Иду за ней, чувствуя прожигающий взгляд между лопаток. Не оборачиваюсь. Чем меньше контакта с этим человеком — тем лучше. Нам, с мужем, пришлось согласиться на предложение Карима, после покушения в больнице. Вся надежда была на то, что киллер заговорит и выдаст заказчика. А пока мы здесь.

Оглядываюсь. Большая и светлая комната с двух спальной кроватью. Ковры, мягкая мебель. Смежная комната — детская, так же обставлена со вкусом и богато. Много игрушек. Странно. Готовились что ли? Все было новое. Не было ощущения, что этим пользовались раньше.

Санька быстро освоился, обследовав все углы. Увлекся конструктором из большого лего.

— Хозяин зовет вас на ужин через час — глаза женщины неотрывно следят за моим сыном.

— В доме есть еще дети? — спрашиваю.

— Нет, госпожа — продолжает наблюдать за Санькой.

Неприятно кольнуло под сердцем.

— Зовите меня просто — Вика — пытаюсь наладить контакт.

— Не положено, госпожа Виктория — женщина кланяется и выходит.

Пошла в душ, глянув, что Санек все еще занят игрушками. Для ужина выбрала платье из легкого сиреневого шифона. Волосы заколола в высокий хвост. Сына умыла и переодела.

— Саша, не беги! — сын завидев большой стол, припустил. Ему хотелось бегать по большому пространству.

— Пусть бегает — слышу голос хозяина.

Азаматов сидел в кресле, у камина, с бокалом вина. У ног Карима примостилась одна из девушек, положив ему голову на колени. Заберите меня кто-нибудь отсюда! Позвонить мужу я пока не могла. Было оговорено об этом, чтобы нас не отследили по входящему на телефон Захара.

За столом молчание. Только звук приборов нарушал тишину.

— Качу ето! — моя малява показывает на блюдо с курицей.

Я пытаюсь встать и набрать мясо в тарелку сына. Меня останавливает женщина из тех, кто приносит-уносит за руку и отбирает тарелку. Накладывает сама.

— Динара! Ты посмела дотронуться до Виктории? — женщина вздрагивает и едва не роняет блюдо.

— Простите, хозяин, это больше не повториться! — ставит курицу перед Саней и почти выбегает из столовой.

Так хотелось запустить в этого придурка чем-нибудь. Видимо он прочитал это в моем взгляде. Поднял бровь, вытер салфеткой губы.

— Что мне в тебе нравится, так это твой стихийный характер — хохотнул.

— Да, мне пофигу, что тебе нравится — огрызаюсь.

За столом тишина такая, словно почти никто не дышит.

— Саш, ты покушал? — сын кивает — скажи "спасибо" и пойдем.

— Пасибо — тянет мой малой и берет меня за руку.

Снова ловлю взгляды этих женщин, полных неприязни.

63. Теперь ты дома…

Ходишь по дому, словно в декорациях к какому-то фильму. Безошибочно нахожу, встроенные камеры без всяких приборов. Чуйка. Прислуга шарахается от меня. После случая с Динарой, даже дышать в мою сторону боятся.

До чего смышленый мой сын растет — с любовь наблюдаю за маленьким, почти трехлетним мужчиной. Он всегда держит меня в зоне видимости. Спрашивает, на своем, масячьем: можно — нельзя. Санька очень тонко чувствует людей. Три красотки моему мужчине не понравились. Сын наотрез отказывался принимать от них сладости и подарки. Не знаю, по какому принципу их отбирал Азаматов… для меня они были все на одно лицо: темноволосые, кареглазые, с кукольными лицами. Он их вообще различает?

Рассказав Сане сказку на ночь, пошла в душ. Малыш категорически не захотел на новом месте спать один и успокоился только когда забрала к себе. Одела хлопковую пижаму: шорты-топ. Да, не секси кружева, но моему Аристову было все равно, что на мне одето. А здесь и рисоваться было не перед кем… это я так думала, пока не услышала голос, тормознувший за метр до кровати.

— Голубой в белый горошек?! Приколько…

Не сын, я бы заорала! Какого чертополоха он тут делает?

— Ты меня напугал — присаживаюсь на кровать, всматриваясь туда, откуда поблескивают темные глаза.

— Решил проверить… У вас все нормально? Всем довольны?

Карим, в брюках и белой рубашке, наполовину расстегнутой. Его присутствие давит на меня и заставляет нервничать. Повернулась на спящего сына.

— У нас все хорошо, спасибо. Устала очень — делаю намек, чтобы он свалил.

— Самые красивые глаза, которые я видел — продолжает жечь взглядом — сейчас они горят, как у кошки, которая затаилась и наблюдает.

— Спи, Метида, ты теперь дома — оставляет меня с открытым ртом и выходит в дверь.

Это как понимать? Меня словно ошпарило. Неприступная крепость, которую так расхваливал чемпион, теперь наша тюрьма? Мой дом там, где мой муж! Да я этому членоносчу все вырву, пусть только приблизится! — с такими мыслями и заснула.

Утром разбудил странный вой, как будто кто-то умер. Санька еще спал. Я накинула халатик и вышла посмотреть, что происходит. Сбежала по лестнице и остановилась, как вкопанная.

— Это все из-за тебя! — увидев меня закричала одна из красоток, заливаясь слезами.

— Карим, не поступай так со мной! — подвывала другая.