Метка Афины

После того, как Лео поставил «Арго-II» на якорь между колоннами, Джейсон вызвал ветер, перенесший их на остров.

Человек в пурпурном их ждал.

Пайпер слышала кучу историй про Геркулеса, пересмотрела несколько зрелищных фильмов и мультфильмов. Если бы ее попросили описать этого великого героя, она бы закатила глаза и представила этакого тупого волосатого дядьку лет тридцати: грудь поперек себя шире, борода, как у хиппи, на голове львиная шкура, в руках дубина, позаимствованная у пещерного человека. Наверняка еще и вонючий, рыгает и без конца почесывается, а изъясняется хрюканьем.

Но такого она не ожидала.

Его босые ноги утопали в белом песке. В своей одежде он походил на священника, вот только Пайпер не помнила, какой священный сан предполагает пурпурные одеяния. Кардинал? Епископ? Или же пурпурный цвет означает, что он — римская, а не греческая версия Геркулеса? Бородка подстрижена по моде, как у отца Пайпер и его приятелей-актеров, так что достигался эффект: «Я тут пару дней не брился, и все равно выгляжу просто потрясающе».

Он был прекрасно сложен, но не коренаст, волосы цвета черного дерева коротко подстрижены на римский манер. Пронзительные, как у Джейсона, синие глаза, но кожа отливала медью, как будто он всю жизнь провел в солярии. А самое удивительное: выглядел он лет на двадцать, никак не старше. Словом, бог поражал мужественной красотой и даже отдаленно не напоминал неандертальца.

Правда, дубинка у него имелась — валялась рядом, на песочке, но походила, скорее, на бейсбольную биту — пятифутовый отполированный цилиндр из красного дерева с кожаной, окованной бронзой рукоятью. Тренер Хедж бы обзавидовался.

Джейсон и Пайпер приземлились у линии прибоя и медленно приблизились к богу, стараясь не делать резких движений. Геркулес наблюдал за ними с непроницаемым лицом, как будто они принадлежали к новому для него виду морских птиц.

— Привет, — сказала Пайпер. Всегда следует начинать беседу с приветствия.

— Что случилось? — спросил Геркулес. Говорил он глубоким голосом, звучавшим совершенно обычно: так мог бы к ним обратиться старшеклассник у шкафчиков школьной раздевалки.

— Э-э-э… ничего особенного, — Пайпер поморщилась. — Хотя, вообще-то, много чего. Я — Пайпер, а это Джейсон. Мы…

— Где ваша львиная шкура? — вмешался сын Юпитера.

Пайпер хотела ткнуть его локтем, но вопрос скорее позабавил Геркулеса, нежели рассердил.

— Здесь девяносто градусов, — заметил он. — С чего мне напяливать львиную шкуру? Сам-то ты носишь шубу на пляже?

— Думаю, в этом есть смысл, — разочарованно проговорил Джейсон. — Просто вас всегда изображают в львиной шкуре.

Геркулес осуждающе воззрился на небо, точно хотел перемолвиться парой слов с отцом Зевсом.

— Не верьте всему, что обо мне говорят. Быть знаменитым не так весело, как вам кажется.

— Кому вы это говорите, — вздохнула Пайпер.

Геркулес вперил в нее свои сияющие синие глаза.

— Ты знаменитость?

— Мой отец… снимается в кино.

Геркулес зарычал.

— Не упоминай при мне о кинематографе. Боги-олимпийцы, да там вечно все наоборот. Ты видела хоть один фильм про меня, в котором я походил бы на самого себя?

Пайпер пришлось признать, что бог зрит в корень.

— Я не ожидала, что вы такой молодой.

— Ха! Сказывается бессмертие. Но ты права, я умер не старым, во всяком случае, не по современным меркам. За годы, что я был героем, я совершил многое… пожалуй, даже слишком многое. — Он перевел взгляд на Джейсона. — Сын Зевса, да?

— Юпитера, — уточнил Джейсон.

— Невелика разница, — проворчал Геркулес. — Отцы в любой форме раздражают. Вот, например, я. Меня назвали Гераклом. Потом пришли римляне и переименовали меня в Геркулеса. Я не слишком сильно изменился, хотя стоит мне в последнее время об этом подумать, как голова начинает раскалываться…

Левую сторону его лица свело судорогой, одежды замерцали, на миг стали белыми, а потом снова пурпурными.

— В любом случае, — сказал Геркулес, — если ты сын Юпитера, то сможешь понять, какое это колоссальное давление. Что бы ты ни сделал — все недостаточно хорошо. В конечном счете, так и с катушек недолго съехать.

Он повернулся к Пайпер. Девушке казалось, что по спине у нее ползают тысячи муравьев: в глазах бога отражались боль и тьма — довольно безумная и явно небезопасная смесь.

— Что же до тебя, моя дорогая, — сказал Геркулес, — будь осторожна. Сыновья Зевса могут быть… а впрочем, не важно.

Интересно, что он имел в виду? Пайпер вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого бога, но она постаралась сохранить спокойное, вежливое выражение лица.

— Итак, Владыка Геркулес, — начала она. — Мы кое-что ищем, и нам нужно разрешение на проход в Средиземное море.

Геркулес пожал плечами:

— За этим я здесь. После того, как я умер, отец сделал меня олимпийским хранителем дверей. Я сказал: «Круто! Придворная должность! Вечеринки круглый год!» Вот только он забыл упомянуть, что я буду охранять врата в древние земли, зависнув на этом острове до конца вечности. Просто обхохочешься.

Он указал на вздымающиеся над водой Столбы.