Метка Де'Кри: пережить отбор

- Это зависит только от тебя, девица Долорес. Я дал тебе искру из собственного сердца, рожденную магией и любовью к тебе и твоей искренней, чистой душе. Но получится ли из нее дракон - зависит лишь от жрицы.

- Так, кто она? Говорите, я с ней живо профилактическую беседу проведу.

- Ты, моя милая. Ты - жрица Искры надежды. Ты - возможная…

- Мама дракона? - обомлела и, не в силах стоять на ослабших враз ногах, плюхнулась обратно на подушки. - Я стану мамой? Мамой маленького дракоши?

Глаза наверняка сейчас горели ярче всех звезд мира и самых драгоценных камней.

- Но… как? Это же… это удивительно! Малахит, что я должна сделать, чтобы у нас с вами получился маленький дракоша?

- Твое сердце должно полниться любовью. Чем ее больше, тем выше вероятность зарождения новой жизни. И, разумеется, ты должна жить. Если погибнешь, то вместе с тобой погибнет и надежда для Ла Эль Дероси. Сомневаюсь, что я когда-нибудь полюблю вновь.

- Мой Малахит! - я не удержалась от порыва и снова обняла огромный драконий нос. Сжала сильно-сильно, как могла, чтобы показать, как мне дороги его слова, дорога честь, что он оказал. - Я очень-очень постараюсь стать самой лучшей мамой для нашей Искорки!

- Искорки? - удивился Малахит, открыв зажмуренные от удовольствия глазки. - Искорки… ты дала ей имя.

- Нельзя было? - испугалась и отпрянула. - Если нельзя - заберу.

- Нет-нет, - он улыбнулся и пропел: - И-искорка-а. Мне нравится!

- А, если мальчиком окажется?

- Не окажется. Пол будущего дракона определяет жрица. Эх, девица Долорес. Как мало ты знаешь о нас, как много узнать должна. Мы - порождения магии, полностью сотканы из нее. Когда я сказал, что ты могла загадать любое желание, так оно и было.

- Прям-таки любое-любое-любое? - усомнилась я. Не верила тогда и, признаться, сейчас тоже верилось с трудом.

- Именно так.

- А если бы я, к примеру, загадала, чтобы ты… - замялась, потому что сердце больно кольнуло. - Воскресил мою маму?

- Она была бы здесь, с тобой, - грустно вздохнул Малахит. - А я бы ушел в закат. Таковы законы магии. Одна жизнь взамен другой…

- Хорошо, что я этого не загадала, - погладила дракона по носу и пояснила. - Я очень хотела бы узнать свою маму, но уверена, она сейчас в царстве богини Де’кри и ей там хорошо. А вас я знаю и не хочу терять. Вы мой друг. Настоящий друг и… Малахит. Я вас тоже люблю!

Не удержалась и поцеловала дракона, а он ответил мне кошачьим мурлыканием.

Время замерло для нас. Мы болтали и болтали. Он обещал, что обязательно расскажет о человеке, что надругался над мамой, когда придет время, когда для Искорки уже не будет опасности погаснуть, когда у нас родится наша дракошка! Также он рассказал, что по родителям я унаследовала титул графини, а это означало, что у меня где-то были земли. Точнее, не мои земли, земли моей семьи, но по законам Ла Эль Дероси, если у моей матери не было больше детей, а их, как уверяет Малахит, не было, наследницей являлась я. Графиня-нищенка оказалась не такой уж и нищенкой! Перспективы, которые открывались передо мной, становились одна радужней другой! Настроение было необычайным и даже желание мести отошло на задний план, ведь сначала я должна думать о созидании, хранить свою душу в чистоте, а, значит, быть преданной своим прежним идеалам. От этого зависит жизнь моей драконовой дочки, моей Искорки. Ну, и заодно, безопасность Ла Эль Дероси.

Так я и уснула на подушках в драконовом логове, но, когда пришло время, Малахит меня разбудил и отправил во дворец. В его пещере не было условий для отдыха, а друг уверял, что таковой мне необходим. Ослушаться не смела. Попрощалась и шагнула в черную дыру.

Оказавшись в покоях, с удивлением обнаружила, что на часах всего лишь слегка за полночь. А мне казалось, что скоро рассветет. Я приняла горячую ванну, обмоталась пушистым полотенцем, позволяя сырым волосам щекотать обнаженные плечи и, высунув голову в коридор, попросила незнакомых охранников распорядиться на счет горячего чая с чем-нибудь вкусненьким. Заодно узнала, как там Лоло, Ганс и Юнген. Все они отдыхают, живы и здоровы и заступят на утреннюю смену. С грустью посмотрела на платье. Жаль мне Грендолин. Все ее наряды, что я надеваю, постигает одинаковая участь - они рвутся, пачкаются и мнутся. Вот и сейчас я заметила, что кроме грязи из драконовой пещеры, подол платья украшен дырой от сабли недругов.

Через десять минут, закинув ноги на журнальный столик и поставив на пузо чашку с чаем и тарелку с пирожными, я наслаждалась вкуснятиной. Пирожное брала прямо руками, как привыкла - все равно ведь никто не видит, а чаем громко хлюпала. Тоже, как привыкла. Решила, что пока рядом никого нет, буду жить свободно. Могла же я расслабиться хотя бы в одиночестве?