Метка Каина

— Идемте же! Быстрее! Где ваша машина? Нам нужно убраться отсюда, пока он не разозлился по-настоящему. Я потому и спешу увести вас подальше.

— Так это еще не был… настоящий гнев?

Девушка качнула головой.

— Да это вообще было ничто.

— Не понял?

— Вы никогда не слыхали о Мигеле? Об otsoko?

— Нет.

— Otsoko — это баскское слово, означает «волк». Это его кодовое имя. Кодовое имя в ЭТА. «Эускади Та Аскатусуна». «Страна Басков и свобода».

Дэвид не стал ждать дальнейших объяснений; они бегом бросились к его машине и запрыгнули внутрь.

Мартинес посмотрел на девушку.

— И куда нам ехать? Куда?

— В любую деревню, кроме Лесаки. Давайте в ту сторону… к Элизондо. Я там живу.

Дэвид тронул машину с места, и они помчались прочь из города. Эми добавила:

— Там безопасно. — Она покосилась на Дэвида. — И там вы сможете отмыться, а то вид у вас не очень…

— А вы?

По ее лицу скользнула улыбка.

— Со мной все в порядке. Спасибо.

Дэвид крутил руль, а его нервы натягивались при мысли о Мигеле, Волке. Бармен и посетители бара явно как-то удержали его от дальнейшего проявления насилия; но, может быть, Волк вот-вот передумает?

Волк?

Дэвид решительно увозил их обоих из этого маленького городка, мимо испанских полицейских, мимо последнего из каменных зданий; он был вне себя от бесконечных головоломок. Что произошло в баре? Кто такой Мигель? Кто эта девушка, сидящая рядом с ним? В очередной раз он подумал о том, что по-испански она говорила с британским акцентом. Но что она делает здесь?

Когда они уже ехали по узкой дороге сквозь леса, Дэвид почувствовал, что просто должен расспросить спутницу и что сама она, без понуждения, не собирается говорить ему слишком много. И потому начал задавать вопросы. Лицо девушки, когда она повернулась к нему, покрывали пятна света и тени, маскировавшие синяк. А Дэвид прежде всего задал вопрос, который напрашивался сам собой:

— Ладно. Я так понимаю, мы едем в полицию? Чтобы рассказать обо всем?

Но с изумлением увидел, что Эми отрицательно качает головой.

— Нет. Нет, мы не можем, мы просто… не можем. Извините, но я работаю с этими людьми, живу рядом с ними, они мне доверяют. Здесь вообще территория ЭТА. А в полиции служат испанцы. Никто не обращается в полицию.

— Но…

— Да и что бы я могла сказать? Ммм… — Голубые глаза девушки вспыхнули. — Что я скажу? Что какой-то парень ударил меня в баре? Полицейские поинтересуются его именем… и мне придется сказать, что его имя — Волк. И таким образом получится, что я предаю героя ЭТА, прославленного борца за свободу басков… — Эми помрачнела. — Это вряд ли поможет мне прожить достаточно долго. По крайней мере, не здесь, в центре Эускади.

Дэвид медленно кивнул, принимая такое объяснение. Но ответ Эми породил новые вопросы: она работает с этими людьми? Как? Где? И почему?

И он напрямую спросил об этом. Девушка отвернулась, глядя на пышную зелень вокруг дороги.

— Вы хотите узнать об этом прямо сейчас?

— У меня масса всяких вопросов. Так что почему бы и не сейчас?

Эми некоторое время молчала, потом заговорила:

— Хорошо. Хорошо. В конце концов, вы пытались спасти мою жизнь. Возможно, вы заслуживаете ответа.

Ее решительное тонкое лицо было повернуто к Дэвиду в профиль, когда она начала свой рассказ.

Ее звали Эми Майерсон. Она была иудейкой двадцати восьми лет от роду, из Лондона, где получила образование и ученую степень по иностранным языкам. Теперь она преподавала в университете в Сан-Себастьяне, вела курс английской литературы для детей басков. Сюда она переехала после пары лет скитаний.

— В Марокко слишком много курят в ресторанах, понимаете?

Дэвид заставил себя улыбнуться, но Эми не ответила улыбкой. Вместо этого она добавила:

— А потом я нашла себя здесь, в Стране Басков, между лесами и городами. — Пятна света, просачиваясь сквозь листву, падали на лобовое стекло машины. — И так уж получилось, что я оказалась вовлечена в борьбу за независимость. Познакомилась кое с кем из «Герри Батасуна», это политическое крыло ЭТА. Конечно, я не одобряю насилия… но я верю в их цель. Свобода басков, — она снова смотрела наружу, за окно. — Почему бы им не стать свободными? Баски живут здесь дольше, чем кто-либо другой. Может, тридцать тысяч лет. Затерянные в тихих долинах Наваррских гор…

Они уже ехали по скоростной трассе Бидасоа; мимо них громыхали огромные грузовики с цементом. Эми подсказала:

— Теперь направо.

Дэвид кивнул; он все еще ощущал пульсирующую боль в губах. И челюсть болела там, где к ней крепко приложился пистолет. Но Мартинес понимал, что все его кости целы. Жизнь сироты, когда приходилось самому стоять за себя, научила его отлично оценивать собственное физическое состояние. Он знал, что все будет в порядке. Но как насчет девушки?

Эми смотрела в его сторону.

— Ну вот. Такая у меня биография, не похожая на бестселлер. А как насчет вас? Расскажите мне о себе.

Это было вполне справедливо; она была вправе знать.