Метка Каина

Историю закончил Саймон:

— Да, и снова начались убийства. Тех, кто сумел выжить в Гюрсе, целенаправленно уничтожали. Убиты были и немногие оставшиеся в живых каготы, причем кое-кто из них — просто за то, что был каготом. — Саймон окинул взглядом подземное помещение, тускло освещенное керосиновой лампой, и закрыл блокнот. — И как раз в этом состоит трагедия каготов, ведь так? Они должны были исчезнуть. Они ведь были живым доказательством того, что процесс видообразования продолжается, что человечество не остается неизменным. Однажды то же самое может произойти и с евреями. Но стоит уничтожить каготов, по крайней мере, таких, чье происхождение является доказанным, — и все свидетельства видообразования исчезнут. Устраните каготов — и эксперименты Фишера невозможно будет повторить. Католической доктрине ничто не будет угрожать. Многорасовая демократия в безопасности. И потому последние оставшиеся каготы должны были умереть.

Все они долго молчали.

— Вот и всё, — сказал наконец Саймон. — Боже…

Тут заговорил Дэвид:

— Ладно. Надо нам уходить. Мы получили ответ. У нас теперь есть средство воздействия. Мы вытащим все это на свет…

Ангус все еще держал в руке старый документ.

— Дэвид… ты должен взглянуть на это.

Мартинес похолодел от ужаса. Вот оно и пришло…

— Да. Нет… зачем?

— Я нашел… мне в глаза бросилось имя, — пояснил Ангус. — Мартинес…

Он поднес лист бумаги к свету.

Дэвид схватил бумагу и с жадностью впился в нее глазами; руки у него дрожали, внутри все сжалось. Он прочитал документ дважды. Потом посмотрел на Эми, потом на Ангуса, потом снова на список имен. Он достаточно знал немецкий, чтобы уловить смысл; в уме у него от потрясения все перемешалось. Он протянул бумагу обратно Ангусу и попросил:

— Прочитай вслух…

Нэрн аккуратно взял лист и стал читать. Это была история, которую Хосе не рассказал Дэвиду… не смог ему рассказать.

— Твой дед… думал, что он кагот. Но он им не был. Это была ложь. Все объясняется вот здесь. После того как твой дед провел в концлагере около года, он прославился как постоянный источник неприятностей, подбивая молодых басков к бунту. И немцы нашли способ унизить его и заставить замолчать… переведя в секцию каготов. В бараки ненавистных отщепенцев. Его убедили в том, что он — отпрыск каготов. Но он был баском. Следовательно, и ты баск, Дэвид. Ты — баск.

Дэвид посмотрел на Эми. Его охватило огромное облегчение и радость освобождения. Но лицо девушки оставалось таким же напряженным и холодным; Дэвид не увидел ни радости, ни нежности… на нем были написаны только отвращение и страх. А потом и его радость погасла, сменившись таким же всеобжигающим ужасом. Пробудившимся от одного-единственного слова:

— Epa.

49

Саймон смотрел перед собой, побелев от ужаса. Мигель сверкнул быстрой улыбкой — и направил пистолет на Ангуса и Дэвида. Рядом с террористом стояли его люди, вооруженные до зубов, и еще они держали канистры с бензином и плоские серебристые пакеты. Возможно, это была взрывчатка. Террористы принялись за работу, быстро двигаясь в тени в дальнем конце подземного помещения.

Дэвид понял, что они слишком уж увлеклись финалом истории — и даже не услышали, как к ним подкрались Волк и его стая. И вот они здесь. И Волк улыбается, глядя на Эми.

— Эми… Muchas gracias, señorita[95].

Она тоже смотрела на него; ее голос прозвучал невыразительно, плоско, зловеще…

— Да… Я сделала… что обещала.

— Ты сделала.

Мигель громко и печально рассмеялся. Дэвид почувствовал, как в нем вскипает гнев, подобный приближающейся грозе.

— Ты… Ты, Эми?.. Ты предала нас?

Женщина даже не посмотрела в его сторону. Она не смела взглянуть на него.

Мигель быстро шагнул к Дэвиду. От террориста пахло сладким, пряным вином. Этот запах смешивался с острым запахом бензина, которым бандиты Мигеля обливали деревянные ящики. Дэвид мгновенно вспомнил вонь погребального костра в Намибии. Когда Эми спасла его. А теперь она его предала…

Мигель кивнул, почти сочувственно.

— Да, конечно, парень, она тебя предала. Она любит меня. И всегда любила. Что ей твоя жизнь…

Но Дэвид не обращал внимания на террориста; он гневно, яростно заговорил, глядя на Эми. А она съежилась, отводя взгляд, почти плача.

— Так значит, это была ты? Все время — ты? Ты сообщала ему, куда мы направляемся? В Намибию?.. Ах ты, гребаная сука…

— Довольно! — рявкнул Мигель.

Дэвид швырнул в Эми еще одно ругательство; девушка попыталась спрятаться в тень ящиков.

Улыбка Мигеля погасла.