Метка Проклятого (СИ)

— Кому там хочется приключений? — спросил он в звездное небо, — меняюсь с доплатой.

Как и ожидалось, небо осталось равнодушным к его предложению, и Миша побрел дальше. Он знал, что на его пути еще будет две лестницы, отгороженные от насыпи бетонными парапетами, перелезть через них у него не получится, а значит, придется обходить и опять спускаться на тропинку, ну или подниматься на ту, которая идет поверху. И лучше сделать это в ночные часы, в темноте.

Он брел, спотыкался, падал и вставал. Старался не думать о разбитых ногах, о боли, о холоде. Ему надо было выжить, чтобы все происшедшее не было напрасным, а значит надо двигаться. Первая лестница находилась довольно близко к мосту, а в урне, расположенной около ее подножия, копался какой-то бомж. Миша дождался, пока тот достанет бутылки и бумагу и побредет дальше неторопливой, шаркающей походкой, и только после этого продолжил движение. Обойдя лестницу, Проклятый понял, что больше не сможет идти, надо хоть немного поспать.

Возле бокового лестничного ограждения валялась куча листьев, веток и даже высохшей травы. А еще тут была брошена сумка. Большая хозяйственная сумка со всяким хламом. Несмотря на кажущуюся привлекательность, остаться в сумке он не рискнул. Мало ли кто решит прихватить ее с собой, пока он спит. И если его унесут, то обратно вернуться может уже не получиться. Он не предполагал, а просто знал это, и потому, найдя внутри какой-то кусок ткани, возможно, оторванный от той же сумки кусок, он завернулся в него, и, добравшись до кучи травы, постарался зарыться в нее поглубже. Все равно было холодно, но усталость быстро взяла свое, и Миша заснул.

***

Заснул, и тут же буквально подскочил на кровати в Этании. Сердце отчаянно бьется. Он не может лежать, не хочет умываться или завтракать. Почему-то сейчас самым важным кажется выполнить задание мага и пройти этот гребанный путь меньше чем за двадцать шагов. Проклятый буквально выскакивает за дверь и бежит по направлению к балкону. Он нутром чует, что спать будет мало, поэтому просто обязан спешить. По дороге чуть не сшибает инструктора и останавливается на окрик:

— Все нормально?

Михаил, повернувшись, смотрит на него. Видимо, во взгляде Проклятого было нечто такое, что Вайлес сделал шаг назад.

— Нет, — его голос хриплый, подрагивающий, — Вайлес, не знаю, можешь ли ты послать весточку Магресу, да и не уверен, что это так уж необходимо, но! Я хочу, чтобы ты знал: меня в моем мире похитили. Я сбежал, но остался один, и не уверен, что смогу вернуться домой.

— Я… — начал было говорить инструктор, но Проклятый не слушал.

— Сейчас иду тренироваться. Буду там, пока не справлюсь, — и, добавил без перехода, мне нужна вода. Пить хочу. Подойдя к двери, Проклятый увидел Миру, смущенно опустившую взгляд. Она сейчас не волновала Мишу, а вот кувшин с водой в ее руках, был очень даже кстати. Кивком поблагодарив девушку, он принял воду, и повернул ключ в замке. Девушка ретировалась, но Проклятый не обратил на это никакого внимания.

Оказавшись на балконе, Миша вдруг начал злиться. На всех. На подростков, крадущих чужие сумки, на жену-раззяву, на Ксану, которую опять захотелось убить, на Витольда и прочих.

Он сошел с лестницы, и направился к скалам, привычно увидел рисунок. Развернулся. Прошептал:

— Говоришь двадцать шагов? Ну, поехали! — Сорок один. Никакие взгляды сегодня не мешали ему, видимо боялись выползти из своих таинственных щелей и попасть под горячую руку.

— Сумки тянете? — Кричал он, считая шаги. — Руки вам поотрывать, гады. Ничего, я до вас доберусь! Не знаю как, но доберусь.

Тридцать семь. Уже лучше, но еще далеко до указанного магом предела.

— А ты, блин! Жёнушка моя ненаглядная! Какого, ты, сумку без присмотра оставляешь?! — Сейчас он готов был надавать своей жене по шее.

— Люди телефон боятся оставить без присмотра, а ты?! У тебя есть в запасе пара мужей?!

Тридцать четыре. У него наметился прогресс, и вдруг вспомнилось время, когда он плавал в серой мути еще до попадания в Этанию. А вслед за этим вспомнилась и ведьма. И тут Проклятого буквально скрутило от ненависти. Оказалось, за прошедшее время, она не уменьшилась, просто отступила на время. Он сжал кулаки так, что ощутил боль в груди из-за болезненного мышечного спазма.

— Сссука! — выдохнул он, и вновь отправился к лестнице. — Как я хочу поджарить тебя! Посмотреть, как сантиметр за сантиметром обугливается твоя кожа, слышать крик!