Метка Проклятого

Он брел, спотыкался, падал и вставал. Старался не думать о разбитых ногах, о боли, о холоде. Ему надо было выжить, чтобы все происшедшее не было напрасным, а значит надо двигаться. Первая лестница находилась довольно близко к мосту, а в урне, расположенной около ее подножия, копался какой-то бомж. Миша дождался, пока тот достанет бутылки и бумагу и побредет дальше неторопливой, шаркающей походкой, и только после этого продолжил движение. Обойдя лестницу, Проклятый понял, что больше не сможет идти, надо хоть немного поспать.

Возле бокового лестничного ограждения валялась куча листьев, веток и даже высохшей травы. А еще тут была брошена сумка. Большая хозяйственная сумка со всяким хламом. Несмотря на кажущуюся привлекательность, остаться в сумке он не рискнул. Мало ли кто решит прихватить ее с собой, пока он спит. И если его унесут, то обратно вернуться может уже не получиться. Он не предполагал, а просто знал это, и потому, найдя внутри какой-то кусок ткани, возможно, оторванный от той же сумки кусок, он завернулся в него, и, добравшись до кучи травы, постарался зарыться в нее поглубже. Все равно было холодно, но усталость быстро взяла свое, и Миша заснул.

***

Заснул, и тут же буквально подскочил на кровати в Этании. Сердце отчаянно бьется. Он не может лежать, не хочет умываться или завтракать. Почему-то сейчас самым важным кажется выполнить задание мага и пройти этот гребанный путь меньше чем за двадцать шагов. Проклятый буквально выскакивает за дверь и бежит по направлению к балкону. Он нутром чует, что спать будет мало, поэтому просто обязан спешить. По дороге чуть не сшибает инструктора и останавливается на окрик:

-Все нормально?

Михаил, повернувшись, смотрит на него. Видимо, во взгляде Проклятого было нечто такое, что Вайлес сделал шаг назад.

-Нет,—его голос хриплый, подрагивающий, — Вайлес, не знаю, можешь ли ты послать весточку Магресу, да и не уверен, что это так уж необходимо, но! Я хочу, чтобы ты знал: меня в моем мире похитили. Я сбежал, но остался один, и не уверен, что смогу вернуться домой.

-Я.. — начал было говорить инструктор, но Проклятый не слушал.

-Сейчас иду тренироваться. Буду там, пока не справлюсь, — и, добавил без перехода, мне нужна вода. Пить хочу. Подойдя к двери, Проклятый увидел Миру, смущенно опустившую взгляд. Она сейчас не волновала Мишу, а вот кувшин с водой в ее руках, был очень даже кстати. Кивком поблагодарив девушку, он принял воду, и повернул ключ в замке. Девушка ретировалась, но Проклятый не обратил на это никакого внимания.

Оказавшись на балконе, Миша вдруг начал злиться. На всех. На подростков, крадущих чужие сумки, на жену-раззяву, на Ксану, которую опять захотелось убить, на Витольда и прочих.

Он сошел с лестницы, и направился к скалам, привычно увидел рисунок. Развернулся. Прошептал:

-Говоришь двадцать шагов? Ну, поехали! — Сорок один. Никакие взгляды сегодня не мешали ему, видимо боялись выползти из своих таинственных щелей и попасть под горячую руку.

-Сумки тянете? — Кричал он, считая шаги. — Руки вам поотрывать, гады. Ничего, я до вас доберусь! Не знаю как, но доберусь.

Тридцать семь. Уже лучше, но еще далеко до указанного магом предела.

-А ты, блин! Жёнушка моя ненаглядная! Какого, ты, сумку без присмотра оставляешь?! — Сейчас он готов был надавать своей жене по шее.

-Люди телефон боятся оставить без присмотра, а ты?! У тебя есть в запасе пара мужей?!

Тридцать четыре. У него наметился прогресс, и вдруг вспомнилось время, когда он плавал в серой мути еще до попадания в Этанию. А вслед за этим вспомнилась и ведьма. И тут Проклятого буквально скрутило от ненависти. Оказалось, за прошедшее время, она не уменьшилась, просто отступила на время. Он сжал кулаки так, что ощутил боль в груди из-за болезненного мышечного спазма.

-Сссука! — выдохнул он, и вновь отправился к лестнице. — Как я хочу поджарить тебя! Посмотреть, как сантиметр за сантиметром обугливается твоя кожа, слышать крик!

Двадцать девять. Если он не ошибся при подсчете, то успех был значительным. Миша покрутил головой, слегка затекла шея, и продолжил тренировку. Он шагал как заведенный, стиснув зубы и смотря в одну точку. Забывал моргать, дышал через раз и вспоминал. Витольда, Ксану, Виктора. Нельзя сказать, что каждый новый проход был лучше предыдущего. Но шаг за шагом он приближался к цели. Двадцать семь, двадцать четыре, двадцать шесть, двадцать четыре, двадцать два, двадцать три. Он не отдыхал, не поднимался на балкон, вставал на первую ступеньку и разворачивался к скалам. Не чувствовал ни усталости, ни жажды. И вот на очередном проходе свершилось! При счете восемнадцать земля под ногами сменилась каменной дорожкой. Он смог. Стоило подняться на балкон, как включились подавленные чувства. Проклятый понял, что пересохло в горле, что ноги болят так, словно его избили палкой, а руки слегка трясутся. Поднял кувшин, чуть не уронил, но удержал, расплескал половину, а остальное выпил залпом, и в следующую секунду рухнул как подкошенный. Начинался новый день на Земле.