Метка смерти

– В результате нескольких ставок цена уже выросла до 41 000 евро, – объявила ведущая аукциона. – Ваши предложения. – В передних рядах взлетела рука. – 42 000 евро, дама во втором ряду…

– Я хотел бы с вами поговорить, – наконец сказал Снейдер.

Хирш проигнорировал желание Снейдера и посмотрел вперед.

– Не сейчас, я хотел бы приобрести эту картину, запишитесь на прием у моей секретарши, – прошипел он, не отрывая взгляда от ведущей аукциона.

– Это важно, мы должны поговорить сейчас, – настаивал Снейдер. – Ваша жизнь может быть в опасности.

Министр раздраженно взглянул на своих телохранителей.

– В министерстве об этом ничего не известно.

– Теперь известно, я только что вас об этом проинформировал.

Дама в ряду перед ними обернулась и шикнула назад:

– Тихо!

– Не сделаете ли вы нам одолжение, милостивая сударыня? – вежливо обратился к ней Снейдер. – Да? Пересядьте вперед, тогда вы не будете мешать нашему разговору.

Дама в возмущении повернулась к ним.

Тем временем ставки прекратились, и последняя цена была 48 000 евро.

– 48 000 евро раз… – объявила ведущая аукциона.

Хирш поднял руку.

– 49 000 евро, господин в предпоследнем ряду, участник под номером двенадцать.

Хирш повернулся к Снейдеру:

– Нам не о чем говорить, а сейчас извините меня, пожалуйста.

– 49 000 евро раз, два и…

Снейдер поднял руку.

– 50 000 евро, господин в предпоследнем ряду, участник под номером семьдесят.

Хирш обернулся к нему:

– Вы с ума сошли?

Снейдер виновато посмотрел на него:

– Рефлекс. Что произошло с новорожденными в монастыре Бруггталь?

Прежде чем раздался удар молотка, Хирш успел вскинуть руку.

– 52 000 евро, участник номер двенадцать.

– Что произошло с новорожденными? – повторил Снейдер.

– Откуда мне знать? – раздраженно прошипел Хирш. – Понятия не имею, что тогда прозошло.

– Я не говорил, что речь идет о давнишней истории, – спокойно произнес Снейдер.

Хирш неразборчиво что-то пробурчал.

– 52 000 евро раз, два и…

Снейдер поднял руку.

– 54 000 евро, участник номер семьдесят.

– Вы издеваетесь? – выдавил Хирш.

– Вы знаете, о чем идет речь, – заявил Снейдер. – Мне нужно поговорить с вами о событиях в урсулинском монастыре конца 70-х и начала 80-х годов.

Рука Хирша взлетела ввысь, и он сделал очередное предложение в 56 000 евро.

– Нет, – буркнул он.

На этот раз Снейдер не стал долго возиться, поднял свою карточку участника и выкрикнул:

– 60 000 евро!

По залу пробежал гул.

Сабина увидела, как у Хирша на шее надулись вены.

– Что это за дерьмо? У вас вообще есть такие деньги?

– У меня нет, а у ведомства уголовной полиции Германии есть.

– И вы можете вот так бросаться деньгами налогоплательщиков?

– Вы хотите картину, а я поговорить с вами – это вы поднимаете цену, не я, – расчетливо заявил Снейдер.

– Да пошли вы! – огрызнулся Хирш и поднял руку.

– 62 000 евро, участник под номером двенадцать.

Снейдер снова хотел вскинуть руку, но Хирш схватил ее, прежде чем Снейдер успел поднять карточку.

– Хорошо, я поговорю с вами. Неофициально. С глазу на глаз, и наш разговор не должен быть записан. Пять минут! Не больше. Затем мы больше никогда с вами не увидимся, вы поняли? В противном случае я буду отрицать, что когда-либо говорил с вами.

– Нет, – ответил Снейдер и поднял другую руку. – 70 000 евро! – выкрикнул он.

По залу снова пробежал гул.

– Чертов говнюк! – прошипел Хирш с красным от ярости лицом. Его ладони сжались в кулаки.

Оба телохранителя тоже заволновались.

– Нам вмешаться? – прошептал один из них.

– Если хотите рискнуть и помешать текущему расследованию, – сказала сзади Сабина.

Мужчины обернулись к ней.

Тем временем Снейдер развернулся на стуле и смерил Хирша холодным взглядом.

– Мы будем говорить до тех пор, пока я все не выясню, и моя коллега, сидящая за вами, будет присутствовать при разговоре. Это мои условия. Если вы согласны, я перестану поднимать ставку.

Сабина увидела, как Снейдер положил руку на спинку стула Хирша. И во время этого плавного движения сунул тому жучок под воротник пиджака.

Сабина прикрыла рукой рот и кашлянула.

«О’кей, стремительный ястреб приземлился, – раздался металлический голос Марка в ее наушнике. – Есть контакт, слышу все ясно и четко. Получаю пеленгаторный сигнал с местоположения».

– 70 000 евро раз, 70 000 евро два и…

– Согласен! – сказал Хирш, одновременно подняв руку.

– 72 000 евро, участник номер двенадцать.

– Но сначала я хотел бы еще раз взглянуть на ваши удостоверения, – потребовал Хирш.

Снейдер и Сабина показали ему свои удостоверения, которые Хирш долго и внимательно рассматривал.

– Согласен, – повторил он. – Как только я получу картину, мы можем поговорить.

Снейдер кивнул и, довольный, откинулся на стуле.

– 72 000 евро раз, 72 000 евро два и 72 000 евро…

Рука Снейдера осталась внизу.

– …три! Картина уходит по рекордной цене в 72 000 евро участнику в предпоследнем ряду под номером двенадцать.

Раздался удар молотка, и в зале снова поднялся гул.

«Фух, я уже думал, мы и правда купим эту картину как сувенир из Вены для кабинета ван Нистельроя», – раздался в ухе Сабины веселый голос Марка.

Она невольно улыбнулась, но тоже с облегчением опустила напряженные плечи.