Метка смерти

– Мне вовсе не важно получить как можно меньший срок. Я убила несколько человек, но этого не отрицаю и должна буду ответить за свои действия перед судом. Убийство всегда плохо, мне это ясно, но если бы вы знали, какие преступления они много лет совершали, используя государственные деньги.

– Я это уже понял, – пробормотал Беренс.

– Мне важно, чтобы вся история получила огласку. Любой ценой, даже если я заплачу за это своим будущим.

– Так и будет.

– Знаю, но я говорю не только о вершине айсберга, я хочу, чтобы добрались до всех, кто в этом замешан! Сверху до самого низа!

– Это я уже понял, – ответил Беренс. – Но почему таким способом?

– Полиция должна почувствовать давление и быть вынуждена провести расследование. Иначе бóльшая часть будет замята. Принимая в расчет министра Хирша, думаю, у вас уже сложилось первое впечатление, что заказчики и главные фигуры того времени сегодня могущественные и влиятельные люди.

– Вы знаете, что я служил в армии. Между нами… – Беренс сделал паузу. – Почему вы сразу не убили всех закулисных деятелей и покровителей, вместо того чтобы на протяжении семи дней принуждать БКА к этому расследованию?

Майбах кивнула, словно это был решающий вопрос.

– По мне – так они все были бы уже мертвы. Но… – она помотала головой и сжала губы, – у меня нет настоящих доказательств, только улики. К тому же это зависит не только от меня. Моя мать была против того, чтобы сразу убить всех виновных. Поэтому мы сошлись на таком компромиссе.

Беренс помолчал и проникся ее словами.

– Ваша мать – та бывшая монахиня, которая в настоящий момент находится под арестом в Висбадене? – уточнил он.

Майбах кивнула.

– Чтобы спасти жизнь этих людей, БКА должно было найти связь между жертвами убийств. Если их успеют спасти – то они предстанут перед судом, если нет – умрут. Моя мать верующая женщина, и она отдала решение в руки Бога. Он создал мир за шесть дней, а на седьмой отдыхал…

«…И он дал бы человеку срок в семь дней, чтобы найти правду – только без отдыха», – звучал голос Майбах в наушнике Сабины.

Какое сумасшествие, – подумала она.

«Вы готовы назвать последние имена мне или БКА?» – спросил Беренс.

Сабина затаила дыхание. Наступил решающий момент.

«Нет, – сказала Майбах. – Только во время пресс-конференции в прямом эфире».

«Хорошо. – Беренс вздохнул. – Я посмотрю, что можно сделать».

Сабина услышала, как по полу проехал стул, и Беренс поднялся. Тогда она достала наушник из уха и убрала в карман брюк.

В следующий момент дверь открылась. Один из охранников схватился за оружие, но в коридор вышел только Беренс. Майбах послушно сидела за столом. Дверь тут же заперли.

Снейдер подошел к адвокату.

– «Место уборщика туалетов в полицейском участке в самой паршивой деревне Айфеля»? – передразнил он жесткий тон Беренса. – Ты серьезно?

Беренс пожал плечами.

– Ничего лучше мне в голову не пришло.

– Все равно довольно убедительно справился с ролью, – удовлетворенно сказал Снейдер.

Майор и оба сотрудника охраны недоверчиво уставились на обоих.

– Вы вовсе не адвокат? – выдавил майор.

Правильно догадался, – подумала Сабина.

– Тогда это нелегально полученные доказательства, которые мы как следственный орган не сможем использовать, – добавил майор.

Снейдер поднял руку.

– Момент! Кто сказал, что я хочу использовать эту информацию в суде?

– Что? – засопел майор. – Даже если и так, все ваши действия были не только противозаконными, но и повлекут за собой служебную проверку.

– Кто это утверждает?

– Мой здоровый человеческий разум.

– Ах, он, вероятно, путает противозаконность и криминалистическую хитрость, – сказал Снейдер.

– Интересно, что скажет по этому поводу Европейский суд по правам человека? – спросил майор.

Снейдер зафиксировал его взглядом и понизил голос:

– И кто же туда сообщит? Вы?

Прежде чем майор успел что-либо ответить, мужчина, которого все считали доктором Беренсом, достал из кармана удостоверение.

– Господа, полагаю, я могу все прояснить. Франк Оливейра, австрийское Федеральное ведомство по охране конституции и борьбе с терроризмом. По просьбе президента Дирка ван Нистельроя и с согласия нашего министра внутренних дел мы сотрудничаем в этом деле с немецким БКА.

Никто из венских сотрудников не произнес ни слова. Только майор раздраженно фыркнул, чувствуя себя обманутым. Тут раздался звук приехавшего лифта, и вскоре послышались шаги. К ним по коридору шел, сопя, щуплый мужчина в светлом кремовом костюме.

– Я доктор Беренс, – переводя дыхание, сказал мужчина и прижал к груди свой портфель. – Меня задержали на ресепшен. Где моя подзащитная?

Снейдер преградил ему путь.

– Спасибо, что вы пришли, но мы в вас больше не нуждаемся.

– Это, мой дорогой, кто бы вы ни были, решаем только моя подзащитная и я. Где мне ее найти?

– В ваших услугах больше не нуждаются, – без всяких эмоций повторил Снейдер.

– Похоже, я говорю с глухим! Кто вы вообще такой?

– Мартен С. Снейдер.

– Никогда не слышал. Вы, шутник, пропустите меня!

– Нет.

– Как хотите. Тогда сначала я пойду к прокурору, а затем прямиком к уполномоченному судье.