Метка зверя. Ассимиляция

Ломов кивнул, не желая ввязываться в разговор, и покрепче сжал подлокотник. Он все еще испытывал настороженность к этому смазливому блондину, из-за слов сказанных тогда.

Следствием этого недоверия стала одна глупая ситуация при посадке, с лихвой доставившая ему неприятных ощущений еще в первые минуты полета.

Дело в том, что Лев, несмотря на просьбу пилотов пристегиваться отказался напрочь, сославшись на удобство, хотя самому Валентину настоятельно рекомендовал это сделать, но парень поступил также, расположившись напротив амфибии.

Уж больно претила ему мысль ограничивать собственную мобильность, покуда потенциальный противник оставался свободным. Хорошо еще внутри кроме них двоих никого не было, а уж с одним человеком он как-нибудь да справится в случае чего.

— Валь, что-то ты совсем притих после того разговора о стражах. Вот что я тебе скажу, не принимай все так близко к сердцу. Что ни делается — к лучшему.

— К лучшему?— отвлекся от созерцания окрестностей парень, поворачиваясь к собеседнику.

— Ну да. Посуди сам. У охраны какая задача? — Лев сделал паузу, позволяя студенту дать ответ на этот тривиальный вопрос, но, не дождавшись, продолжил — Защита объекта, верно? Верно! Я не знаю подробностей, но Рик выжил, а значит, они исполнили свой долг. Теперь же Риккардо обрел понимание, что ранее предпринятые им или его отцом меры безопасности оказались недостаточны, следовательно, ты оказал им услугу, наглядно продемонстрировав это. Ведь напади, кто посерьезнее и жениха Анастасии пришлось бы уже хоронить.

Валентин задумался. Если смотреть под таким углом, то определенная логика в этом есть. Парень расправил плечи расслабляясь. Благодаря объяснению Льва у него будто камень с души свалился. Эти люди погибли не по его вине, а вследствие собственной некомпетентности, что грозила в скором будущем смертью уже их нанимателю.

И правда, что это за охрана такая, раз она не в силах справиться с одним безоружным? Ведь не находись Ломов рядом и Александр прибил бы пацана. Значит, он действительно оказал ему услугу, причем не одну.

И все-таки… Валентин медленно потянулся к карману, проверить паспорт. Слова о том, что он теперь часть некой семьи сильно напрягали. Ему и своей хватает. Когда пальцы нащупали пустоту, внутри у парня похолодело. В тщетной надежде он запустил руку во второй, но и там документов не оказалось.

Юля, чтоб тебя! — Выругался про себя Ломов, быстро восстанавливая картину произошедшего.

Парень медленно выдохнул, разжимая кулаки. Сам, конечно, виноват, что паспорт отдал, но и она тоже хороша, могла бы и напомнить! Тут-то он и почувствовал, как нечто продолговатое давит ему на бедро. А это еще что?

Неожиданная находка в левом кармане отвлекла студента от дурных мыслей. Вытащив её на свет, чтобы рассмотреть получше, Валентин тут же ощутил небывалый доселе аппетит. Парень даже опомниться не успел, как проглотил лакомство и теперь с тоской смотрел на остатки упаковки гласящей — Шоколадный батончик со вкусом говядины.

— Как ты можешь есть эту дрянь? — скривил рожу амфибия.

— Не знаю, но кажется вкусным — ответил Валентин честно, вспоминая сладко-солоноватый вкус и волокнистую структуру. В животе громко заурчало. Не удивительно, если вспомнить, что это первое, что студент съел за неделю, не считая той гречки с кетчупом. — Ещё есть?

— Нет, такого точно нет. Мы их только в центре специально для подношения держим — сказал актер. Теперь Ломов понимал, откуда батончик оказался в его кармане. Наверняка чекистка подложила, но не означает ли это, что их все-таки не собирались скармливать собакоголовому? Или, по крайней мере, его. — К тому же наедаться перед делом, плохая идея, уж поверь мне.

— А что за дело-то предстоит?

— Увидишь.

Видя, что Лев не кипит желанием посвящать его в детали, Валентин допытываться не стал и тоже умолк. Тепло внутри салона и съеденный батончик сыграли с ним злую шутку, и теперь парень отчаянно клевал носом, норовя вот-вот вырубиться.

Пусть и не сразу заметивший это актер предложил ему вздремнуть, пообещав разбудить перед посадкой, но парень к его удивлению отказался, а затем, подумав, решил рассказать о причине. Всю правду говорить он не стал, указав лишь, что снится один и тот же кошмар на протяжении недели. В нем присутствует точно такой же рисунок, что был на полу в конференц-зале.

Разыгравшаяся паранойя подсказывала ему, что сообщать о преследующем его в темном пространстве звере точно не стоит, не сейчас. Достаточно просто обозначить связь с темой, исключив уже готовящуюся сорваться с языка Льва версию о переутомлении.

И у него получилось. Амфибия с минуту внимательно рассматривал его, на всякий случай, проверяя, насколько точно Валентин помнит тот узор. А как он забудет, если сам на ноуте каждую линию вырисовывал. Затем он спросил, не видел ли парень что-то помимо узора, на что студент ответил категорическим отказом. Подумав еще немного, актер сдался.