Метка

Как странно – уходить из дома ноздним вечером, вместо того чтобы ложиться спать, надевать красивые накидки и шали вместо пижамы и тапочек. Странно идти по тёмным улочкам и входить в зал, залитый светом множества свечей. Странно слышать ночную тишину, которую нарушают лишь наши голоса.

В огромном зале, в неверных отблесках огня, я с удивлением понимаю, что очень изменилась. Вокруг всё по-прежнему. В этом великолепном зале всё время звучали голоса, произносили имена, пока я работала в студии и волновалась о папе. Я стала другой, и мне нет дороги обратно. Сегодня в списке проскальзывает одно знакомое женское имя, и я несколько минут безуспешно роюсь в памяти, выуживая образ этой женщины. Потом вспоминаю, что однажды видела в библиотеке её книгу, а лично мы никогда не встречались. Чужой человек. Но разве не должно быть иначе? Если никто по-настоящему не припоминает даже облика покойного, можно ли считать, что человек всё ещё живёт в памяти?

Пока я читаю свою страницу имён, в голове вертятся обрывки кощунственных сомнений. А вдруг всё не так? Что, если пет никакой души и никакой вечной жизни? Ничего нет, а мы тратим целую жизнь на ложные постулаты веры? Может, вся эта чепуха не стоит наших сил?

Стараясь заглушить мятежные мысли, я читаю имена всё громче и громче, мой голос разносится под сводами зала. Но после каждого имени мне слышится гулкое эхо, вопрошающее: «Кто? Кто? Кто?»

Мама читает имена спокойно, и, глядя на неё, я тихо радуюсь, что есть ещё мгновения, когда мы можем побыть просто мамой и дочерью, делать вместе что-то привычное. В такие минуты можно притвориться, что всё остальное в жизни тоже неизменно.

Глава тридцать третья

Без Карла в студии приходится нелегко. Очень много дел, погружаясь в которые, я забываю о своих тревогах. Только на работе я и отдыхаю душой и мыслями, только здесь меня не трясёт от беспокойства. Проходит неделя. По ночам я ворочаюсь в кровати, прогоняя яркие сны, но с восходом солнца спокойствие возвращается. Мне удаётся не думать о грядущей церемонии, назначенной на ближайший понедельник.

Однако в пятницу, когда я вешаю вечером фартук на крючок у двери, мысли о взвешивании душ возвращаются с новой силой. Мне не верится, что всё пройдёт легко и просто, что кража папиного знака той ночью решит все проблемы. Ещё два выходных дня! Два дня мучений и неизвестности… По дороге домой я слушаю гулкий стук моего беспокойного сердца, которое не усмирить глубоким и ровным дыханием. Уже поздно, но я всё-таки поворачиваю к музею – вдруг Мел ещё не ушла?

Мел сидит за столом, а Изольда читает, примостившись рядом с ней на полу. Новых знаков на Изольде нет. Интересно, когда она выучит свою первую историю?

От тёплой улыбки у глаз Мел собираются тонкие лучики морщинок.

– Хорошо, что ты заглянула ко мне, Леора. Я так и думала, что ты придёшь. – Мел встаёт с кресла и подходит к книжным полкам. – Волнуешься из-за взвешивания?

– Я стараюсь не думать о церемонии. Просто буду очень рада видеть папу дома. Мел отвечает на мои слова задумчивым взглядом и снимает с полки книгу в тёмно-синем переплёте. Это книга сказок, которую нам часто читали в начальных классах школы.

– Я целую неделю искала этот сборник. Хотела дать тебе прочесть кое-что до взвешивания. Посмотри перед сном – это тебя отвлечёт. Здесь есть и та история, которую выбрал для поминальной речи твой отец. Передавая мне книгу, Мел заботливо отмечает:

– Леора, тебе надо отдохнуть. Мне кажется, ты уже давно не высыпаешься. Я только киваю и благодарю за книгу. Прежде чем отпустить меня, Мел кладёт руку мне на голову и шёпотом произносит слова благословения:

– Да пройдут предки твои перед тобой, да сделают они путь твой ровным и светлым. Да следуют потомки твои за тобой, благословляя имя твоё, ступая по следам твоим. Да не устанут ноги твои, да не таится страх в сердце твоём. Да останется имя твоё в памяти людской, и живёт вечно душа твоя!

От тёплого прикосновения Мел мои тревоги и страхи словно отступают.

Мел совершенно права: я уже давно толком не сплю по ночам. И эта ночь не исключение. В голове, не давая покоя, роятся мысли, и, не в силах оставаться в темноте, я включаю лампу. На тумбочке у кровати лежит книга сказок, которую мне дала Мел. Между страниц торчит небольшая закладка. Возможно, так отмечена история, которую выбрал папа, но, открыв книгу, я вижу другую сказку. На закладке почерком Мел написано несколько слов:

В детстве это была моя самая любимая сказка. У тебя очень много общего со спящей принцессой, Леора. Больше, чем ты думаешь. Желаю удачи!

Мел.

Глава тридцать четвёртая

Спящая принцесса