Меткие стрелки

Пруссаки отступили, потеряв три тысячи убитыми, тысячу пленными и двести девяносто ружей.

Сражение под Пальцигом «было решено почти исключительно артиллерийским и ружейным огнем», который, по сообщению очевидцев, был так силен, что «больше четырех часов не умолкал ни на одну минуту». Пруссаки вновь были разбиты и «в бегстве быстроту свою показали».

Еще хуже пришлось им в битве под Куннерсдорфом 1 августа 1759 года. Потеряв девятнадцать тысяч солдат и офицеров, они оставили победителям сто семьдесят два орудия, двадцать шесть знамен и множество боеприпасов.

И в этой победе русская пуля сыграла немалую роль.

«Ужасный и беспрерывный огонь, производимый нашими из мелкого ружья и многих пушек, поражал пруссаков страшным образом, и они пулями и картечью осыпаемы были, как смертоносным градом», - рассказывает участник сражения Андрей Болотов.

Русская пуля попала в самого Фридриха. Короля спасло только то, что свинец расплющился о золотую готовальню в его кармане.

Фридрих совсем потерял голову. Под ним были убиты две лошади. Прусским кавалеристам с трудом удалось спасти его от плена. Сам он позорно бежал с поля боя.

Русские егеря

Однако приверженцы и агенты Фридриха по-прежнему наводняли русскую армию. При Петре III была даже заведена голштинская гвардия. Маскарадным прусским мундиром был заменен просторный темнозеленый кафтан, данный русской гвардии Петром I.

Битва при Гросс-Егерсдорфе. С картины А.Коцебу.

По описаниям современников, солдаты были стянуты и сдавлены так, что дышать было трудно. Лосиные штаны перед одеванием приходилось размачивать. Зимой в них было холодно, а летом жарко. Узкие сапоги стирали в кровь ноги. Ни стоять, ни сидеть, ни ходить покойно нельзя было.

Первостепенной важности делом считалась прическа на прусский манер. Волосы пудрились и завивались «в пукли». Ротам, назначенным в караул, приходилось за целые сутки начинать уборку волос, а причесавшись, можно было спать только сидя.

«…Завиваться, пудриться, плесть косы - солдатское ли сие дело? - возмущался Потемкин, государственный деятель того времени. - У них камердинеров нет. На что же пукли? Всяк должен согласиться, что полезнее голову мыть и чесать, нежели отягощать пудрою, салом, мукою, шпильками, косами».

Воин приносился в жертву бессмысленному внешнему лоску.

На марше требовалось не сгибать коленей, и чтобы приучить к этому людей, подвязывали им лубки.

Приверженцы прусской системы превращали солдата в марширующую куклу и тем самым делали ружейный огонь почти безвредным для врага. Стрельба производилась с положения «смирно». Солдат стоял навытяжку, словно аршин проглотив, без полуоборота направо, не расставляя ног и не прижимая щеки к прикладу, а лишь касаясь его подбородком. Чтобы ружейные приемы выходили чище и красивее, у ружей переделали ложу так, что приложиться для выстрела и попасть в цель стало почти невозможно.

Но петровский дух не угас в русской армии. Дело «бомбардира Петра Алексеева» продолжали славные русские полководцы.

- Одним грохотом да дымом неприятеля не побьешь, - говорили они. - Война не плац-парад, ружье не для красивых артикулов, порох не для дыма.

Разгром пруссаков под Кунерсдорфом.

Надо было научить солдата стрелять, надо было выработать ружейные приемы, применимые в боевой обстановке.

Первый опыт сделал И. И. Панин. Находясь со своей дивизией в Финляндии, он сформировал егерскую команду из трехсот человек. Боевые качества егерей произвели прекрасное впечатление на специальную воинскую комиссию. По ее докладу, Екатерина II приказала 13 октября 1765 года учредить в России егерский корпус.

В егеря набирали самых проворных, здоровых и выносливых стрелков. Их вооружали лучшими ружьями и не жалели боеприпасов для обучения меткой стрельбе. В свободное от службы время полковым командирам предлагалось занимать их охотой, стрельбой дичи, употребляя для того купленный на собственные деньги порох и свинец.

«Во всякой экзерциции [Экзерциция - упражнение.], - сказано было в штате о егерях, - приучать их прикладываться с совершенным прицеливанием». Егеря стали прекрасными разведчиками и меткими стрелками. Их приучали ходить с «проворностью» по горам, а зимой бегать на лыжах с ружьем и амуницией «не по дорогам, но прямо через поля и леса». Охота развивала в них наблюдательность, глазомер, сноровку и ловкость при преодолении естественных и искусственных препятствий. Ни горные кручи, ни болотные топи не могли остановить их. Под знойным солнцем юга и под проливным осенним дождем, в мороз и стужу бодро шагали вперед русские егеря. На марше они поспевали за гусарами, вызывая такой быстротой изумление современников. Подстерегая в засаде медведя, егеря искусно маскировались; преследуя бегущего лося, научались распознавать следы.

В первой же боевой стычке с турками егеря произвели ружейным огнем страшные опустошения в рядах противника. По всей армии прокатилась слава о метких стрелках.