Меткий (СИ)

- Не, я скорее следую традициям незабвенного Гая Юлия Цезаря! - усмехнулся Метков. - Помните, как он писал римскому Сенату: "veni, vidi, vici", то бишь, "пришел, увидел, победил". Кстати, он первым тогда принес свет цивилизации на ваш родной остров. А что до поведения джентльменов, то я в гольф не с улицы пришел. Вы, может, не знаете, но я четырехкратный олимпийский чемпион в разных видах спорта, в том числе и в стендовой стрельбе. Сия спортивная дисциплина, если мне не изменяет память, в вашей стране считается вполне аристократической, поскольку корнями связана с охотой. В числе прочих соперников, мне приходилось соревноваться и с вашими соотечественниками, но хотя в стрелковую элиту я тоже попал внезапно, ни одному из них в голову не приходило намекать мне, что я там лишний. Похоже, в стрельбе все же больше джентльменов, чем в гольфе!

Вспыхнувший британец пробормотал извинения.

Кат Метков, разумеется, выиграл, а за ним и весь турнир, поразив на сей раз публику четырьмя "хоул-ин-уанами". Вся элита мирового гольфа была повержена, разговоры о случайности успехов молодого россиянина разом смолкли. Маститые игроки, победители крупных турниров, заранее прощались с надеждами на новые победы - всем уже стало ясно, что в ближайшее время все сливки в гольфе будет собирать один Метков.

Глава 7.

На вершине славы.

Всеволод Метков уже восемь лет жил кочевой жизнью профессионального спортсмена, переезжая из города в город, из страны в страну, с турнира на турнир, разрываясь между гольфом, баскетболом, стрельбой и своими новыми увлечениями. В какой-то момент его заинтересовал профессиональный бильярд, а точнее, игра в пул. История с покорением гольфа повторилась практически один в один. Метков с легкостью просчитывал возможные траектории шаров после намеченного удара и загонял шары в лузы с такой поразительной виртуозностью и с таким издевательским спокойствием, что его маститые соперники быстро ломались психологически. Став королем еще одного вида спорта, Всеволод долго здесь не задержался и вернулся к более привычным занятиям, оставив на память о себе практически не побиваемый рекорд - серию из 1217-ти забитых без промаха шаров. После его ухода весь бильярдный мир вздохнул с большим облегчением.