Меткий стрелок

— А мы и так друзья, — выдавил из себя Виленкин.

— А разве между друзьями могут быть секреты? — сказал Кирилл и хлопнул Фиму по плечу так, что из него чуть душа не вылетела.

— Да какие там секреты, — махнул рукой Виленкин. — Просто парень интересовался фирмой «Гималаи». Но мало ли кто ею интересуется…

— И что ты ему сказал? — быстро спросил Ремизов.

Виленкин скривился:

— Да ни черта я ему не сказал! Сказал, что если это допрос, то пусть пришлет мне повестку. А так… — Виленкин сделал неопределенный жест рукою, — пусть катится на все четыре стороны.

— Молодец! — похвалил Кирилл и вновь блеснул зубами. — Отчаянный ты парень. Послать к черту представителя закона! Я бы так не смог.

— Да какой он, на хрен, представитель. Так, какая-то частная лавочка. Таких по Москве десятки.

— Нет-нет, — возразил Кирилл, — ты поступил как настоящий мужчина. Обязательно расскажу об этом Юлию Семеновичу.

— Юлию Семеновичу? — переспросил Виленкин. — Только сейчас до него начало доходить, что любопытство Ремизова отнюдь не праздное и что каждое слово, сказанное сейчас Виленкиным, будет доведено до высочайшего слуха Леонидова.

«Не сболтнул ли я чего лишнего?» — спросил себя Виленкин. И не ответив, снова опустил голову на руки.

Когда Баскакова принялась размахивать над головой сдернутым бюстгальтером и трясти перед носом у официанта большими белыми грудями с плоскими сосками, Леонидов подозвал к себе молодого обозревателя Кирилла Ремизова и прошептал ему на ухо:

— Ну что там наш герой?

— Говорит, ничего менту не сказал.

Леонидов побарабанил пальцами по столу. Снова взглянул на Ремизова:

— Как думаешь, не врет?

Кирилл пожал плечами:

— Врет не врет, не знаю. Но что о чем-то умалчивает, это явно.

Леонидов посмотрел на сидящего на другом конце стола Виленкина и хмыкнул.

— Вот что, Киря, — обратился он к Ремизову, — Виленкина надо колоть. Хрен его знает, что он мог наплести Грязнову. Да и насчет Озеровой история темная. Я не уверен, что они не спелись… Короче говоря, пока я не знаю, что знает мой враг, я не знаю, как с ним бороться. Понимаешь, куда клоню.

— Как не понять, — усмехнулся Ремизов.

— Ну а раз понимаешь — действуй.

Кирилл посмотрел на задремавшего Виленкина и кивнул.

— Ты, часом, не пьян?

— Я? — Губы Кирилла расползлись в пьяной улыбке.

Леонидов поморщился:

— Надо же, все-таки нажрался. Я же тебя просил…

— Да ладно вам, — махнул рукой Ремизов. — Так, пропустил пару рюмашек. Из-за чего сыр-бор?

— Ладно, — сказал Юлий Семенович. — Только смотри не переборщи.

Ремизов развел руками: мол, как можно, шеф?

Отойдя от Леонидова, Ремизов, пошатываясь, подошел к спящему Виленкину, нагнулся и сильно потряс его за плечо.

— Что такое? — осведомился Фима пьяным голосом.

— Виленкин, тебе нужно в туалет, — сказал ему Кирилл. — Пойдем, я тебя провожу.

Ремизов взял Виленкина под руку и приподнял со стула.

— З-зачем мне в туалет? — запротестовал Фима. — Н-не хочу я ни в какой туалет. Пусти.

— А я говорю — хочешь. Тебе ведь плохо. Не ровен час, весь стол заблюешь. Что тогда скажет Юлий Семенович?

— Ю-юлий Семенович?

Виленкин икнул и посмотрел через стол на Леонидова. Леонидов отвернулся.

— Да, — кивнул Виленкин. — Ты прав. Что-то мне нехорошо. Нужно освежиться.

— Вот и я о том же, — улыбнулся Кирилл, сдергивая Фиму со стула. Держись за меня, дружище. Я тебя живо доведу.

— Спасибо, друг, — искренне сказал Виленкин и попытался провести Кириллу ладонью по щеке.

Кирилл отстранился, но улыбку с лица не стер.

— Пойдем, пойдем, алкоголик. Я тебя поставлю на ноги.

Гулянка была в полном разгаре. К Баскаковой, которая забралась-таки на стол и осталась в одних трусиках-«крылышках», которые подчеркивали ее полные, налитые соком ляжки, присоединилась еще одна сотрудница молоденькая журналистка Валя Белкина. Это была хрупкая, бледная девятнадцатилетняя девушка в огромных, «учительских» очках. Она работала в офисе всего лишь третью неделю, но уже побывала на двух «Днях пьянки». Это был третий. Что было на предыдущих, Валя не помнила. Помнила лишь, как чьи-то волосатые руки тискали ее голую грудь, да и то смутно.

Кирилл Ремизов поднял пьяненького Виленкина со стула и, обхватив его под мышками, потащил к туалету. Никто из танцующих не обратил на них никакого внимания.

Войдя в туалет, Кирилл посадил обмякшего Фиму на унитаз. Затем вернулся к двери и повернул ручку замка. Раздался щелчок.

— Ну что ж, Фима, — с улыбкой сказал Кирилл, — вот теперь никто не помешает нам поговорить.

Он подошел к сидящему на унитазе Виленкину и с размаху влепил ему звонкую пощечину. Голова Виленкина мотнулась в сторону. Он глухо застонал и открыл глаза.

— Ну что, Фима, расскажешь мне, что вы задумали с Озеровой?

— Ты… — Глаза Фимы расширились от ужаса. — Ты… ты что, Киря… Ты что?

— Так, — констатировал Ремизов, — значит, добром говорить не хочешь? Ну что ж…

Кирилл пьяно улыбнулся и хлестко ударил Виленкина кулаком по лицу. Раздался хруст. Из носа Виленкина потекла струйка крови.

— А-а! — закричал Виленкин, но Ремизов тут же заткнул ему ладонью рот.