Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова

В третьих, известная щепетильность Булгакова вряд ли дает основания полагать, что он может пойти на сознательный «выбор» фактов в таком тонком вопросе, как толкование Святого Письма. Это же замечание относится и к утверждению Б. В. Соколова (о периоде проповеди Христа): «Речь, следовательно, может идти не о трех годах, как в Евангелии, а в лучшем случае о нескольких месяцах»[102]; попытка исследователя приписать Булгакову собственную недостаточно корректную методологию по меньшей мере может вызвать недоумение. Хотя период, в течение которого Христос проповедовал после принятия крещения от Иоанна, в Святом Письме прямо, казалось бы, и не указан, в Четвертом Евангелии (от Иоанна) речь идет о том, что именно в этот период Он трижды посетил Иерусалим на Пасху (Ин. 2:13, 6:4, 11:55). Поэтому ни о каких «нескольких месяцах» речи идти не может. И вообще, Борис Вадимович, простите, но для того, чтобы пускаться в столь рискованное предприятие, как внесение корректив в общепринятое толкование Святого Письма, для начала необходимо хотя бы уяснить и хорошенько запомнить, в чем заключается разница между Создателем и Спасителем.

К сожалению, пытаясь подогнать факты под отстаиваемую им версию, Б. В. Соколов допускает и явную передержку: «Не противоречит такой датировке (казнь Иисуса в 29 году. – А. Б.) и утверждение Афрания, что он находится „пятнадцать лет на работе в Иудее“ и „начал службу при Валерии Грате“. Предшественник Пилата Валерий Грат был прокуратором Иудеи с 15 по 25 год. Следовательно, если действие романа происходит в 29 году, то начало службы Афрания действительно приходится на первый год прокураторства Грата».

Действительно, век живи – век учись… Вот уж никогда бы не подумал, что пятнадцать плюс пятнадцать может быть равно двадцати девяти.

Глава XI. Определение даты финала

– Раз, два… Меркурий во втором доме… Луна ушла.

Воланд (последняя редакция романа)

В образной системе романа конкретное время происходящих в Москве событий играет весьма существенную, даже определяющую роль для понимания его смысла, позиции и намерений автора. Однако на этом вопросе практически никто из исследователей не останавливается[103], принимая за аксиому авторитетное утверждение К. Симонова о том, что в «московских» главах романа описана литературная и окололитературная среда конца двадцатых годов (это утверждение было высказано в предисловии к первому изданию трех романов Булгакова). В то же время в текст романа включены несколько «ключей», позволяющих не только датировать события финала годом, месяцем и конкретным числом, но и определить период действия описываемых в романе событий.

Как показал анализ, в процессе создания романа Булгаков использовал две системы зашифровки дат, в основу которых положены два не связанных между собой и разделенных тридцатью восемью годами события. Первая из них, базирующаяся на дате 14/27 июня 1898 года («старый» и «новый» стиль), использовалась в ранних редакциях; в окончательном варианте Булгаков отказался от этой системы и в качестве даты финала ввел 19 июня 1936 года.

Начать раскрытие систем зашифровки дат лучше всего, полагаю, с варианта в окончательной редакции романа.

Год смерти Мастера. Самым ранним из всех возможных следует считать 1929 год, с которого издается «Литературная газета». О ней идет речь в первой главе, в эпизоде на Патриарших прудах, – она оказалась в руках Воланда с портретом и стихами Бездомного. Верхний допустимый предел – 1936 год: во время сеанса черной магии в Варьете в публику падали белые червонцы, имевшие хождение до 1 января 1937 года, когда была проведена денежная реформа.

Возможность определить более точно год из этой «вилки» дает фраза «Нас в МАССОЛИТе три тысячи сто одиннадцать членов». Известно, что к открытию первого Съезда советских писателей в августе 1934 года в ССП насчитывалось 2,5 тысячи членов. Информацию о динамике роста их числа можно почерпнуть из опубликованной 10 апреля 1936 года в «Литературной газете» статьи за подписью А. М. Горького «О формализме», фактически подводившей итог длительной и шумливой кампании по искоренению «буржуазных тенденций» в литературном творчестве. В ней, кроме осуждения «Мальтусов», «Уэлльсов» и «различных Хэмингуэев», Основоположник соцлитературы сообщил: «За 19 месяцев, истекших со времени съезда, 3000 членов союза писателей дали удивительно мало „продукции“ своего творчества» (довольно авторитетный довод против утверждений булгаковедов, расценивающих известное постановление ЦК ВКП(б) 1932 года как давшее стимул для раскрытия творческого потенциала).

Таким образом, нижний предел времени финала в романе поднимается до 1936 года. Но это – одновременно и верхний предел возможных дат. Следовательно, развязка действия происходит в 1936 году.