Метод 15/33

Прямоугольные зарешеченные окна под напряжением расположены в десяти футах от покрытого линолеумом пола. В этой комнате около десяти квадратных столов. Пожилая женщина в черном свитере домашней вязки – я бы дала ей лет шестьдесят с лишним – нервно катает в ладонях салфетку и не отрывает глаз от пола. Она кажется мне очень милой, похожей на одну из бабушек, вяжущих крючком на скамейках парка. Наверное, она ждет свидания с разочаровавшим ее сыном. За другим столом, скрестив на груди руки, сидит другая женщина. Ей чуть за тридцать, но у нее преждевременно состарившийся и окруженный морщинами рот заядлого курильщика. Она выглядит очень жесткой, почти как преступница, и я готова поклясться, что она планирует выдрать у меня все волосы. Перехватив взгляд ее прозрачных голубых глаз, я задаюсь вопросом, как человек, который мог бы быть очень красивым, согласился пожертвовать всем ради какого-то засранца за решеткой. Мне хочется поговорить с ней, спросить, почему она так много курит, спросить, почему человек с такими мудрыми глазами ничего не видит. Но я вовремя останавливаюсь, напомнив себе, что не имею права никого осуждать. У нас у всех полно проблем и демонов, с которыми нам приходится бороться, и не у всех есть, на кого опереться, – напоминаю я себе, повторяя то, что говорила Нана, обучая меня рассматривать ситуации под разными углами.

Приотворяется зарешеченная дверь, и в комнату входят трое мужчин в наручниках. Их сопровождают пятеро охранников, которые тут же располагаются по периметру комнаты, положив руки на кобуру пистолета у пояса.

– О, милый, – всхлипывает женщина в черном свитере и поднимается со стула, чтобы обнять неонациста с татуировкой в виде креста на лице. Когда она поднимает руки, свитер ползет вверх, обнажая флаг конфедератов, вытатуированный у нее на пояснице[22].

– Привет, папа, – говорит женщина с прозрачно-голубыми глазами седоволосому мужчине с точно такими же глазами цвета ледников. Она всхлипывает и повторяет: – Папа, папа, папа, – уткнувшись лицом в его плечо и явно ожидая ответных объятий, которые невозможны, потому что руки папы по-прежнему скованы наручниками у него за спиной.

Никогда не выноси суждения на основании первых впечатлений. Всегда смотри глубже и стремись узнать больше, – напоминаю я себе. – Каждый человек – это головоломка. Стереотипы редко совпадают с реальностью.

Брэд видит нас с Лиу и пятится к выходу из комнаты.

– Сядь, – ворчит охранник, толкая Брэда на стул в углу комнаты, подальше от ушей мистера и миссис Расистов и Голубоглазых папы с дочкой.

Мы с Лиу располагаемся на стульях напротив Брэда и широко улыбаемся в ответ на его встревоженно-затрудненное дыхание. Годы не были снисходительны к мистеру Пижону. Когда он оказался за решеткой, ему было сорок три года, так что сейчас ему шестьдесят.

Семнадцать лет назад он был обладателем элегантных залысин и плотного мужского животика, но в остальном был просто безупречен – выбрит, депилирован, наманикюрен и как будто даже отполирован. Теперь Брэд похож на сморщенную виноградину. За эти годы он похудел фунтов на сорок, но вовсе не благодаря физическим упражнениям, а из-за нервных перегрузок, которым, возможно, подвергла его я.

Оранжевый комбинезон висит на его тощем теле, как взрослое двойное одеяло, наброшенное на плечи двухлетнего малыша. Он абсолютно лыс, но его лысину прикрывает желтая вязаная шапочка. Заметны попытки ухаживать за ногтями с помощью пилочки, но маникюр теперь ему и не снится. От его почерневших зубов разит гнилью.

– Это твой бойфренд связал тебе шапочку? – насмешливо спрашиваю я, кивая на смехотворную штуковину у него на голове.

– А ты все такая же сучка-пантера.

Я кладу ладонь на колено Лиу, опасаясь, что он вскочит и ударит Брэда.

– О, Брэд, не волнуйся. Я понимаю, что ты вынужден носить эту шапочку. Харкин очень расстроится, если подумает, что она тебе не нравится.

Охранник, втолкнувший Брэда в комнату, смеется.

Брэд оборачивается к охраннику.

– Хи-хи-хи, баранья пасть.

– Осторожнее, Брэд. Ты будешь сидеть здесь и слушать их столько, сколько мне вздумается. И твоя шляпа просто ужасна. Вязать Харкин не умеет. Я скажу ему, что ты мне так и заявил, – предостерегающе, но очень спокойно произносит в ответ охранник.

Брэд снова поворачивается к нам. Он заметно съежился, потому что охранник загнал его в угол.