Метод 15/33

Куда он меня ведет? Это конец? Я уже почти на девятом месяце беременности. Если у них есть необходимое оборудование, ребенок способен выжить. Но рискнут ли они делать кесарево после всей этой мороки со мной? Куда он нас ведет? Я так яростно терла живот, как будто была потерпевшим кораблекрушение моряком, пытающимся добыть огонь путем трения двух деревяшек. Только теперь я кое-что о себе поняла. Как только возникала прямая угроза моему ребенку, во мне сам по себе включался страх. До беременности я никогда не сталкивалась с подобной проблемой. Стоило мне осознать ее наличие, и мое отношение к ней стало более осознанным, что в свою очередь позволило с большим успехом выключать или хотя бы смягчать проявления ненужной и абсолютно бесполезной эмоции страха. Тем не менее само его присутствие представляло собой интерес с психологической, медицинской и, возможно, даже философской точки зрения, во всяком случае, для меня. Иногда я спрашиваю себя – что, если в подобные моменты мне передавались эмоции моего ребенка, охватывавший его ужас? Я давала жизнь ему, но, возможно, он также давал жизнь мне?

Утром шел дождь, и холодная весенняя сырость окутывала землю и все вокруг. Влажные почки на ветках, казалось, замерли, опасаясь раскрыться. Нигде не ощущалось ни малейших признаков жизни. Солнце дремало, не желая согревать холодный воздух. Тяжелые облака влажным одеялом нависали над головой. Без плаща я сразу продрогла и дрожала всем телом.

– Ты никчемная. Дешевая. Шлюха. Потаскуха, которая идет на поводу у своих грязных желаний и беременеет грехом. Ты мразь, ты ничто, ты пустое место в этом мире, – заговорил он, продолжая держать дуло пистолета на моей спине и скользя лицом по моей шее, пока его губы не оказались рядом с моей щекой. Пару раз горячо выдохнув, он плюнул мне в лицо и добавил: – Никчемная сука.

Если я взяла на себя ответственность, если я намерена приложить все усилия к тому, чтобы у меня все получилось, разве это не мой путь? Да, мне повезло, потому что у меня есть ресурсы – поддержка, помощь, любовь, но даже с этими преимуществами этот путь все равно ведь остается моим, разве не так? Да, на этом пути встречаются трудности, но он уникален и все равно остается моим. Почему это должно касаться кого-то, кроме меня? И кто бы еще говорил! Кто меня осуждает? Вот этот тип? Этот преступник? Погоди, погоди! Я тут вообще ни при чем. Сосредоточься. Речь идет о нем и его попытках оправдать собственную низость. Сосредоточься. Пожалуйста. Сосредоточься. Дыши.

Я не понимала, что я такого сделала, что заслужила эти ханжеские излияния. Не считая того, что я была женщиной, которая умудрилась забеременеть, да еще в таком юном возрасте. Но что толку ему возражать, отстаивать свою правоту, извиняться перед ним, перед миром? Может, и перед Богом? Все равно это не заставило бы его смягчиться. До сих пор я исполняла его распоряжения, но все, чего он хотел, это причинить мне какой-нибудь вред. Я опустила голову, собираясь с духом и готовясь к продолжению проповеди, к осуждению, которое ему, похоже, было просто необходимо на меня излить. Его слюна медленно сползала по моей коже.

– Да, да, ты все услышала правильно, ты долбаное ничтожество. Все другие девушки, они плачут и умоляют меня помочь им. А ты что такое? Долбаная чокнутая сука? Ты просто молча сидишь, как пустое место. Тебе даже не нужен этот ребенок, верно? Тебе на него насрать.

Ошибочка. Я мечтала об этом ребенке больше, чем о спасении. Гораздо больше. Я часто представляла себе, как бабочка ставит меня перед выбором – предпочту я остаться в этом доме ужасов и сохранить ребенка либо спастись и утратить его. Всякий раз, когда я представляла себе этот выбор, я начинала думать о том, куда на кровати я положу родившегося малыша и как мы будем спать вместе с ним в этой тюрьме, из которой нам уже никогда не выйти. Я мечтала о том, как буду держать ладонь на его округлом животике и целовать его нежную розовую щечку.

– Я уверен, что, как только мы подойдем к карьеру, ты тут же заговоришь. Куда и подевается вся твоя смелость.

Почему он ведет меня к карьеру?