Метод Блессингтона

– А почему бы и нет? Наука работает день и ночь, словно какой-то Франкенштейн, мистер Тредуэлл, чтобы продлить человеческую жизнь как только можно – сверх всех разумных пределов. Сейчас у нас в стране четырнадцать миллионов человек, которым перевалило за шестьдесят пять.

Через двадцать лет их число увеличится до двадцати одного миллиона. А дальше никто даже приблизительно не может подсчитать, насколько возрастет эта цифра!

Но во всем этом есть одна светлая нота – каждый пожилой человек окружен многими жертвователями или потенциальными жертвователями нашего Общества. Растет число стариков, и у нас дела идут в гору и прибавляются силы, чтобы противостоять этому росту.

Мистер Тредуэлл почувствовал, как у него все внутри похолодело от ужаса.

– Так значит, это правда?

– Простите?

– Этот метод Блессингтона, о котором вы все время говорите. Мистер Тредуэлл был вне себя. – Идея просто-напросто сводится к тому, чтобы избавляться от стариков и таким образом решать проблемы...

– Совершенно верно! – воскликнул Банс. – Именно об этом и идет речь. Даже самому Дж. Дж. Блессингтону не удалось так точно сформулировать свою мысль. Вы великолепно владеете словом. У меня всегда вызывает восхищение человек, который может выразить самую суть без всяких там сантиментов.

– Но ведь вы не можете так просто сделать это?! – недоверчиво произнес мистер Тредуэлл. – Ведь вы же на самом-то деле не верите, что можно после всего этого выйти сухим из воды, так или нет?

Банс показал рукой на дверь, за которой простирались владения Общества.

– Разве это не является достаточно убедительным подтверждением достигнутых нашим Обществом успехов?

– А как же все эти люди, там за дверью? Они понимают, что здесь делается?

– Как и подобает хорошо обученному персоналу, – с укоризной в голосе проговорил Банс, – они знают только свои собственные обязанности. То, что мы с вами здесь обсуждаем, – это уже высшие сферы.

Мистер Тредуэлл весь как-то сник.

– Этого не может быть, – произнес он еле слышно. – Не может быть, чтобы все это работало.

– Ну, ну, – сказал Банс не без сочувствия, – не стоит принимать все это так близко к сердцу. Как мне кажется, вас больше всего волнует то, что Дж. Дж. Блессингтон называл фактором риска. Но взгляните на это с такой вот стороны, мистер Тредуэлл: разве не естественно, что старые люди умирают? Стало быть, наше Общество гарантирует, что смерть будет выглядеть совершенно естественной. Расследования бывают редко – да и из-за тех, что были, у нас никогда не возникало неприятностей.

Более того, вы будете потрясены, когда узнаете имена многих наших жертвователей. Люди, весьма влиятельные и в политическом, и в финансовом мире, толпами идут к нам. Все они без исключения могут дать самые восторженные отзывы о нашей работе. И помните, что столь важные люди делают Геронтологическое общество неуязвимым независимо от того, с какой стороны оно будет подвергаться нападкам, мистер Тредуэлл. И эта неуязвимость распространяется на каждого нашего спонсора, в том числе и на вас, если вы решите доверить нам свою проблему.

– Но у меня нет такого права, – в отчаянии возразил мистер Тредуэлл. – Даже если бы я и захотел, кто я такой, чтобы устраивать подобным образом чью-то судьбу?

– Ага! – Банс от нетерпения подался вперед. – Но вы же хотите, чтобы все устроилось?

– Но не таким способом.

– Вы можете предложить какой-то другой?

Мистер Тредуэлл молчал.

– Видите ли, – с довольным видом начал Банс, – Геронтологическое общество предлагает только один способ решения этой проблемы. Вы все еще его отвергаете, мистер Тредуэлл?

– Я не могу его принять, – упрямо повторил мистер Тредуэлл. – Это просто нехорошо.

– Вы в этом уверены?

– Безусловно! – выпалил мистер Тредуэлл. – Вы что же, станете мне говорить, что это правильно и нормально – убивать людей только за то, что они старые?

– Именно об этом я вам и толкую, мистер Тредуэлл, и я прошу воспринимать это именно таким образом. Мы живем сегодня в мире прогресса, в мире производителей и потребителей, и все они не щадят своих сил, чтобы сделать нашу общую участь лучше. Старики же – и не производители, и не потребители, следовательно, они служат лишь препятствием на пути прогресса.

Если мы захотим сделать небольшой сентиментальный экскурс в идиллическое и уже туманное прошлое, то обнаружим, что когда-то у них все-таки была своя функция. Пока молодые работали в поле, старики могли присматривать за хозяйством. Но даже этой функции сегодня уже не существует. У нас есть сотня гораздо лучших приспособлений для ведения хозяйства, и обходятся они гораздо дешевле. Неужели вы можете ставить это под сомнение?

– Я не знаю, – упрямо повторил мистер Тредуэлл. – Вы утверждаете, что люди – машины, и я никак не могу с этим согласиться.

– Боже мой! – воскликнул Банс. – И не говорите мне, что вы воспринимаете их иначе. Конечно, все мы – машины, мистер Тредуэлл.