Метод К. С. Станиславского и физиология эмоций

Допустим, что режиссер перед спектаклем загипнотизировал актеров, внушил им соответствующие представления о них самих, о партнерах, о сценических объектах и выпустил на сцену. Представляем, какой бы это был ужасный, антихудожественный спектакль, если бы он вообще мог состояться. Во-первых, загипнотизированные актеры оказались бы совершенно беспомощными без подсказок режиссера, без постоянного контакта (раппорта) с ним. Ведь в гипнозе, по меткому выражению одного невролога, «исполнительными аппаратами обладает испытуемый, а программа действий переносится в мозг гипнотизера»

. Во-вторых, мы уже говорили, что контроль за своим поведением обнаруживается у загипнотизированного только в крайних случаях конфликта с приказами гипнотизера. Разве этого достаточно для актера, находящегося на сцене, для человека, который должен постоянно контролировать свои действия, видеть их как бы со стороны, вносить исправления в создаваемый сценический образ? Сказанного достаточно, чтобы отвергнуть гипнотическое внушение как возможный путь воздействия на непроизвольно-эмоциональную сферу артиста. Но науке известен еще один путь — так называемое самовнушение, своеобразный автогипноз. Посмотрим, как далеко ушли физиология и медицина в разработке этого метода. Каждого, кто знакомился с вопросом о самовнушении, не могла не поразить бедность, скудность, примитивность приемов, которыми располагает этот метод. Даже такой выдающийся психоневролог, каким был В.М. Бехтерев, ограничился рекомендацией больным произносить перед сном или в момент пробуждения те или иные словесные формулы: «Мое состояние улучшается», «Я не чувствую потребности в алкоголе»

и т. д. Метод самовнушения еще меньше, чем обычный гипноз, способен реализовать важнейший принцип, сформулированный А. Форелем: «Внушение тем более сильно, чем более оно являете, скрытым»

(т. е. косвенным, а не прямым). Мы знаем, что для повышения эффективности влияния речевых сигналов на эмоционально-вегетативные реакции необходима их конкретизация, частичное деабстрагирование, которое происходит под влиянием торможения. Откуда может возникнуть торможение при самовнушении? Мы знаем, что для заметного возрастания силы речевых сигналов необходимо, чтобы эти сигналы адресовались пункту господствующего возбуждения в центральной нервной системе, к зоне раппорта. Какие нервные импульсы сформируют зону раппорта в случае самовнушения? Существующие методики самовнушения фактически не обеспечивают ни одного из двух основных условий произвольного воздействия на непроизвольные реакции: создание господствующего очага возбуждения и изоляцию этого очага тормозным барьером. Однако существует метод, блестяще преодолевший все слабые стороны самовнушения, метод, который, кроме того, дает возможность в высшей степени гибкого сочетания непроизвольности с контролем своим поведением, что, как мы только что убедились, совершенно недостижимо для гипнотического внушения. Речь идет о методе физических действий.

Глава пятая. Метод физических действий

В отличие от искусства представления, которое довольствуется изображением внешних признаков эмоции, искусство переживания требует от артиста «истины страстей», т. е. намеренного воспроизведения подлинных эмоций путем приспособления чувств актера-исполнителя к переживаниям действующего лица. Выше мы подробно рассмотрели вопрос о том, почему К.С. Станиславский настаивает на необходимости сценического переживания, и попытались дать физиологическое обоснование роли сценического переживания в творчестве актера. Ход исследования привел нас теперь к анализу тех средств и приемов, при помощи которых артист может вызвать у себя чувства, соответствующие переживаниям изображаемого им лица.