Метод книжной героини

Молча жду, пока она закончит с прелюдией и перейдет к делу. Рыжая шутливо морщит нос и медленно кивает несколько раз. Похоже, и правда считает себя очень умной.

– Елисей, я, на самом деле, подошла, чтобы извиниться. Все это было моей идеей, Лана согласилась только потому, что она хорошая подруга. Если хочешь винить кого-то, то лучше меня.

Она выдерживает паузу. Хочет какой-то ответ? Ну, удачи.

– Ясно, – кисло хмыкает рыжая. – Собственно, я признаю поражение, а еще признаю, что ты очень крут. Так все провернул, не подкопаешься. Я под впечатлением.

И снова пауза, которую я не намерен нарушать. Рыжая заметно напрягается, но, стоит признать, держится достойно. С легкостью растягивает губы в улыбке и, не отпуская мой взгляд, говорит:

– Я хотела бы попросить тебя оставить Лану в покое. Ты можешь испортить наш следующий шаг.

Мои брови опускаются, и я чувствую, как, напрягаясь, хмурится лоб. Рыжая, не теряя напускного добродушия, продолжает:

– Спокойно, генерал. Ты больше не наша цель, поэтому можешь расслабиться.

Расслабиться? Я бы с удовольствием, только мне все это не нравится.

– Ну, пока, – весело бросает она и возвращается в класс.

Подвисаю на несколько секунд, а после отлипаю от подоконника и шагаю к лестнице. Новая цель? Новый план? И кто это будет?!

POV Лана

Катя садится за парту, и я напрягаю плечи. Догадываюсь, куда она ходила, и не могу до конца понять, что думаю по этому поводу.

– Я извинилась, – беспечно бросает Катя и достает из сумки тетрадь и учебник.

Сильнее жму на экран телефона, печатая сообщение:

– Я не спрашивала об этом.

– Точно, – тихо отвечает она и принимается перебирать ручки в пенале.

Нажимаю «отправить» и опускаю телефон. Рассматриваю гладкую поверхность деревянной парты, с губ слетает вздох. Две недели, что я провела у мамы, были замечательными, словно отпуск для души и мыслей. Новая обстановка, незнакомые места. Удалось отделиться от произошедших событий, но стоило вернуться, как чувство потери встретило удушающими объятиями.

– И что он сказал? – спрашиваю я чуть дрогнувшим голосом.

– Ни слова, – хихикает Катя.

Печальная улыбка растягивает губы. Елисей и «ни слова» – почти синонимы. Дребезжащий звук оповещает о сообщении, и я поднимаю телефон.

– Поверить не могу, что ты снова общаешься с Рогочим, – говорит Катя.

В ее тоне нет осуждения, одно лишь непонимание. Я и сама с трудом верю, что возобновила общение с Севой. Он написал неделю назад, и я почему-то ответила. Я получила от него извинения, тема войны школ больше не поднималась. Мы вернулись к тому, с чего начали. Легкая болтовня, шутки, совместные игры.

– Это просто дружеская переписка, – объясняю я.

– А ты хочешь с ним дружить? – удивленно спрашивает Катя.

Поворачиваюсь к подруге и пристально смотрю в глаза:

– Почему нет?

Она легонько пожимает плечами:

– Лана, ты свободная девушка и можешь делать все, что хочешь, но он…

– Я сама разберусь.

– Ты злишься на меня? – грустно спрашивает Катя.

Вздыхаю и откладываю мобильный в сторону. Злюсь ли я на Катю? Да, злюсь. А еще на себя и на Елисея. Все по-своему виноваты, но я не хочу раздувать из этого трагедию. Хочу просто забыть.

– Все слишком далеко зашло, Кать. Слишком…

– Лана…

– Если я еще хоть раз услышу слово «план», то психану.

– Я только хотела сказать, что мне очень жаль. Прости меня.

– Давай представим, что ничего не было.

– Конечно, – с легкостью соглашается Катя. – Расскажи лучше, как тебе удалось раскрутить маму на пирсинг? Что это за магия?

Убираю волосы и касаюсь пальцем маленького колечка в верхней части уха.

– Никакой магии. Мы гуляли по городу и набрели на тату-салон. Изначально была идея сделать парные татуировки, но мы решили, что стоит дождаться моего выпуска для такого безумного шага, поэтому сошлись на пирсинге.

– Твоя мама тоже такой сделала?!

– Не-а, под конец слилась, поэтому все мучения достались мне.

– Все равно кру-у-уто, – с вымученной радостью тянет Катя.

– А у тебя дома как? – с искренним беспокойством спрашиваю я. – Мама сняла запрет на день рождения?

Катя опускает подбородок и нервно мотает головой. Касаюсь ее руки и легонько сжимаю пальцы:

– Она передумает.

– Мне уже все равно, – злобно шепчет Катя. – Как только стукнет восемнадцать, она меня больше не увидит.

Звонок на урок загоняет оставшихся в коридоре одноклассников в кабинет, и мы встаем у парт, чтобы поприветствовать Жанну Викторовну. Учительница истории неторопливо подходит к столу, садится и жестом показывает, что можно занять свои места. Затем она поднимает белый лист перед лицом и громко говорит:

– В эту пятницу на стадионе пройдет футбольный матч между нашей школой и двенадцатой гимназией. От каждого класса нужно выделить семь человек для посещения. Желающие есть?

Оглядываюсь, четверо мальчиков вскидывают руки. Мишка Морозов едва не прыгает, активно размахивая ладонью. Вот это энтузиазм.

– Хорошо, – Жанна Викторовна осматривает класс, – теперь нужно сбалансировать вашу веселую компанию девочками.