Метод Лиепа: философия тела

Проснулась не рано, вспомнила про вчерашнее сообщение и подумала: «Может, съездить? Наверное, в праздничный день народу будет немного». Делать было нечего, я села в машину и приехала на Басманную улицу. Подойдя к храму, увидела очередь, которая тянулась через весь прилегающий к собору сквер. Я была очень апатична. Как-то лениво припарковала машину, лениво подошла и встала в конец очереди, размышляя: «Нет, ну, конечно, я не собираюсь тут стоять». Какой-то голос внутри меня спросил: «А зачем же ты здесь?» Я ответила: «Ну-у, постою немного. Так просто.»

Я встала в очередь. Был шестой час пополудни. Время шло. Мы почти не двигались. Стала приглядываться к лицам. Никого из «интеллигенции», все «из простых», но хорошие, открытые лица. Где-то рядом вслух читали акафист, постепенно окружающие стали присоединяться и уже хором пели, я тоже. Потом вдруг ко мне обратились: «Вы давно стоите. Вон на лавочке есть место, отдохните».

Я была поражена, что здесь думают друг о друге. Кто-то говорил: «Я иду к метро, не надо ли кому-нибудь купить воды, бутербродов?» Через какое-то время я поняла, что уйти не могу: мы все, стоящие в этой очереди, стали чем-то одним. И это было ХОРОШО!

Мы стояли уже пять часов. Было начало двенадцатого, и вдруг пробежала волна испуга: «В двенадцать часов должны закрыть доступ к мощам, а вдруг мы не пройдем? Что тогда?» Было много приезжих, которым некуда было идти. Как эхо проносилось: «А разрешат ли ночевать в храме?» Стало холодно, грелись как могли, передавая друг другу теплые вещи. Мы не знакомились. Зачем? Мы и так были братья и сестры во Христе! Доступ не прекратили. И вот в первом часу ночи, когда поднимались по ступеням Елоховского собора и приближались к распахнутым дверям, кто-то в толпе сказал: «Как долго стояли, но как хорошо прошло время!» Это было так верно!

Когда очередь уже «внесла» меня внутрь храма и вдали засверкал золотом ковчег с Главой Целителя Пантелеимона, какой трепет переполнял душу! Сколько волнения, любви, благодарности и надежды было в сердце! Я вдруг поняла, что он, знакомый мне заочно, пригласил меня, недостойную, на встречу. И стоять можно было не шесть часов, а сколько угодно, потому что мера благодати, получаемой там, была огромной. Ты только приходи и бери. Хотя и было это только мгновение. Рядом с ковчегом звучали голоса: «Проходите, проходите, не задерживайтесь!»

Вышла из храма ошеломленная. Ошеломленная встречей, общением, духовными переживаниями. Кажется, я ничего не просила, но была потрясена осознанием того, что ТО мое давнее внутреннее «знакомство-призыв» было поводом к тому, что меня пригласили на встречу, вразумили, обласкали и одарили.

Дар — это то, что дается ни за что, чаще всего как аванс, просто так, от щедрости и от снисхождения к нашей немощи.

Дарси

Сколько себя помню, я всегда влюблялась.

Влюблялась в киногероев, в таинственных персонажей, рожденных моей фантазией, в певца Клифа Ричарда, в Володю Васильева или его ярко-желтый тренировочный костюм, я точно не помню. И я кокетничала. Как-то отец сказал: «Нельзя кокетничать со всеми. Если ты захочешь проявить к кому-то особое отношение, этого можно просто не понять». Он был прав.

Со временем влюбленности остались в прошлом и уступили место семье. И тут у нас появился общий «кумир-любимчик». Им оказался британский актер Колин Ферт, вернее, его персонаж Дарси из фильма «Гордость и предубеждение».

Мы с мужем смотрели шестичасовую картину уже не в первый раз, когда к нам заглянула соседка Валентина и, присоединившись к просмотру, взялась отпускать игривые замечания по поводу происходящего на экране и нашего отношения к этому.

— Дорогая, — сказал мой муж, — это не надо комментировать, это надо смотреть и пускать слюни.

Маршрут нашего зимнего путешествия был: Ярославль, Кострома, Суздаль. Рынок в Костроме показался нам достопримечательностью. На наш припаркованный к обочине новенький «Крайслер» неодобрительно косилась компания бритоголовых мужчин в «трениках» и кожаных куртках. Нас это не испугало, и мы окунулись в ряды зимнего базара с сушеными связками белых грибов, солеными огурцами и шерстяными носками грубой вязки.

И где-то между кислой капустой и китайским трикотажем, на прилавке «прессы», я увидела номер журнала «7 дней» с Колином Фертом на обложке. Сделав крутой поворот, я остановилась, не отрывая взгляда от улыбающегося Дарси.

— Дайте! — решительно сказала я, протягивая деньги.

Мне протянули номер — первый на высокой стопке бесконечно повторяющихся Дарси. Прямо посередине страницы, пересекая симпатичное лицо актера, бежала складка.

— Поменяйте, здесь складка.

И, довольная, зажав под мышкой Колина Ферта, устремилась к моченой бруснике догонять мужа.

День любви