Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 5: Методы изучения взаимозависимостей в обществоведении

Статья Рикёра тематически принадлежит тому полю, которое можно было бы назвать междисциплинарным, если бы от частого употребления это слово не потеряло почти всякий смысл. Рикёр исследует проблемы нескольких дисциплин, он привлекает разнородные ресурсы, прежде всего, разумеется, философские, а также теоретико-социологические и лингвистические, но, возможно, правильнее всего было бы говорить о том, что здесь мы имеем дело именно с теорией действия как особой дисциплиной. Развернутая теория действия может оказаться и социологией21, и этикой, но здесь она еще не развернута, она только начинается.

Гипотеза, говорит Рикёр, состоит в том, что социальные науки являются герменевтическими, «1) поскольку их объект обнаруживает некоторые черты, конститутивные для текста как такового, 2) поскольку в их методологии разрабатываются процедуры, аналогичные процедурам “Auslegung” или интерпретации текста» [Рикёр, 2008, c. 25]. Отсюда вытекают и задачи: необходимо выяснить, продолжает он, «до какой степени понятие текста можно рассматривать в качестве парадигмы так называемого объекта социальных наук и насколько мы можем использовать методологию интерпретации текста как парадигму интерпретации в социальных науках» [Рикёр, 2008, c. 25]. Методологический вопрос, таким образом, поставлен в зависимость от вопроса о самом объекте. Именно потому, что действие отчасти подобно тексту, его и можно толковать, подобно тексту. Но к действию Рикёр переходит лишь после того, как дает характеристику дискурсу как событию языка. Он говорит также и по-другому: «речь как событие», «исполнение языка в дискурсе» [Рикёр, 2008, c. 26]. Событийная действительность дискурса противопоставляется относительно устойчивой системе языка. Дискурс моментален (совершается когда-то), персонализирован (совершается кем-то, содержит в себе референцию к говорящему), а также разомкнут, т.е. отсылает не только к своей собственной истории, но прежде всего к миру (о чем говорят) и к участникам (для кого говорят).

Зафиксируем здесь пока что следующее: Рикёр различает пребывание системы (языка) и преходящий характер дискурса. Язык исполняется в дискурсе, событие дискурса есть только в настоящем, поэтому для истолкования дискурса его ноэма должна быть запечатлена, зафиксирована. Рикёр подчеркивает, что фиксируется именно смысл сказанного, а не событие говорения22. Итак, система языка действительна как некий ресурс возможностей, она актуализируется через исполнение посредством высказываний, которые названы моментальными (значение моментальности не расшифровано), а поскольку все моментальное исчезает, нам остается схватить пребывающее в моментальном, т.е. смысл, который, будучи запечатлен, обретает характер пребывания. Смысл, говорит Рикёр, превосходит событие. Сначала – как ноэма говорения. Затем – как «диссоциация буквального смысла текста и внутренней интенции рассказчика при запечатлении дискурса» [Рикёр, 2008, c. 28]. В третий раз – через отсылку к миру в целом или некоему миру. «В устной речи диалог непосредственно относится к ситуации, общей для собеседников. Эта ситуация в некотором смысле окружает диалог. Ее ориентиры могут быть показаны жестом, или на них можно указать пальцем, или обозначить их остенсивным способом самим дискурсом путем косвенной референции…» [Рикёр, 2008, c. 28]. Таким образом Рикер приходит к рассуждению о неостенсивной референции. Подобно тому, говорит он, как записанный текст освобождается от ситуационных интенций говорящего, он «освобождает свою референцию от ограничений остенсивной референции. Для нас мир – это совокупность референций, открываемых текстами» [Рикёр, 2008, c. 28].

В этом месте у Рикёра появляются важные понятия, своим происхождением обязанные философской биологии, а позже получившие хождение в немецкой философской антропологии, феноменологической социологии и экзистенц-философии. Это понятия «окружающего мира» (Umwelt) и «мира» (Welt). Мы можем, следуя Рикёру, представить себе следующую триаду: ситуация – окружающий мир – мир. Ситуация столь же моментальна, как и дискурс, Umwelt – это референт дискурса, Welt происходит из Umwelt, представляя собой «проекцию мира из конкретной ситуации» [Рикёр, 2008, c. 42]. Вопрос, на который здесь не так легко ответить, заключается в том, различает ли Рикёр ситуацию и Umwelt. «Тексты, которые мы читаем, понимаем и любим, отсылают не к Umwelt остенсивных референций диалога, а к Welt, проектируемому неостенсивными референциями» [Рикёр, 2008, c. 42].