Метод Нестора (СИ)

Боюсь ли я смерти? Страшно ли мне? Или все правильно, все как и надо? Не жить же мне до старости! Что я буду делать, став беспомощным? Совсем один, навсегда один, безумно один!

Мысли, образы, почти кошмары мучили меня всю ночь до утра. И еще эта гроза, эти проклятые рваные молнии, режущие реальность пополам, хлещущие болью глаза и отдающиеся всполохами в сердце. К четырем утра я совсем измучался. Встал, сварил себе кофе, достал сигареты. Закурив, вдруг вспомнил давешнюю молодуху. Ночью мне уже не показалось, что она бредила. И про имя мое сказала. И про тех троих, что совсем необъяснимо.

Ночью я почти пришел к решению найти молодуху из супермаркета. Не таких разыскивал, найду и ее. А утром, после короткого неспокойного сна, сунул зачем-то руку в карман куртки и нашел там ее визитку! Вот те на! Я что же настолько контроль потерял, что не заметил, как она мне руку в карман запустила? Ну, ты хорош, дружище! А еще пытаешься других контролировать!

«Глафира» — прочитал я на визитке. И ниже, псевдоготическим шрифтом: «Гадание. Предвидение. Предсказание судьбы».

Еще ниже было напечатано третьим по счету шрифтом: «Жду Вас на проспекте Жукова, 65, проезд автобусами № 9, 10, 14, 15, маршрутками». Я никогда раньше не видел и никогда позже не увижу, чтобы на визитках писались номера транспорта. Просто нонсенс. А перевернув кусок картона прочитал еще больше интересного:

«Карты Таро, карты Уэйта, старорусские Таро, таро по Папюсу, карты госпожи Ленорман, древнеиндийские карты и карты доктора Моро. Гадания: на рунах, на круге «Оракул», китайский идзин, гадание по ритуалу Соломона, на старинных дощечках, на маятниках, на хрусталиках, на плавающей свече, на иероглифах, на древнешумерских, древнеиудейских, ведических манускриптах, на лунном камне, на яйцах и кофейной гуще, древнерусское скоморошье гадание на колокольчиках».

Честно говоря, я рассмеялся, прочитав это. Моего довольно скромного образования хватало, чтобы скумекать кое-что. Например, старорусские карты таро — это бред, такого не бывает. Про карты доктора Моро милая Глафира, наверное, сама придумала бессонной ночью. А манускрипты! Ох, да они же все по музеям уже лет двести пылятся и каждый учеными обследован и про каждый по сорок монографий нацарапано! Такое только на каком-нибудь «Сотби» можно прикупить и то за бешеные бабки.

Небрежно бросил визитку на тумбочку под телефоном и даже забыл на некоторое время о ней и о Глафире (Господи прости, что за имя!) тоже. А за второй чашкой кофе, снова закурил и снова вспомнил. Мне в голову пришла одна занятная мысль. Ведь Глафира эта сказала мне много правды, достаточно для того, чтобы немного заинтересоваться. Эти все прибамбасы у нее, возможно, только для пущей экзотики приплетены. Может, она и впрямь что соображает? Откуда узнала про мое имя и про троих?

На Жукова, 65, куда я приехал часам к двенадцати, был арендован кабинет для Глафиры. Помещение было когда-то отделано с шиком семидесятых — такие псевдо полированные стенные шкафы, красненькие ковровые дорожки на паркете, покрытым стершимся лаком, креслица с низкими продавленными сидениями. Кругом красовались огромные плакаты с изображением лица моей давешней знакомой и текстом, совпадавшим с текстом на ее визитках один в один. Как только я появился, ко мне подошел мужчина средних лет и содрал с меня двести рублей. Взамен живых денег я получил дурацкий талончик с номером (ха-ха!) тринадцать и соблазнительную перспективу погадать на скоморошьих колокольчиках.

В приемной сидело человек десять, все озабоченные, говорящие между собой почтительным шепотком. Среди них семь пожилых дам, мужчина, выглядевший как бизнесмен, и две молоденькие девушки — подружки. Я стал слушать разговоры посетителей, но понял лишь немногое. У всех какие-то трудности, болезни, неприятности, поэтому и пришли. В тот момент, когда я опустился в свободное кресло, дверь кабинета, выходящего в приемную открылась. Из нее вышла женщина с черной траурной повязкой на осветленных добела волосах. Казалось, что она сейчас упадет замертво, настолько бледным было ее лицо. Видимо, предсказание было печальным. Я запретил себе делать выводы. Сегодня у меня личное дело, сегодня я глух и слеп, ничем меня не проймешь.

Однако установку на трех обезьянок приходилось повторять себе каждый раз, когда из таинственной двери, за которой угадывалась Глафира, выходил очередной посетитель. Невольно я заметил, что перед тем, как войти туда, люди общались между собой, желали друг другу удачи, сдержанно улыбались. А вот после общения с Глафирой проходили через приемную, не отвечая на вопросительные взгляды недавних собеседников, ни слова не говоря и не оборачиваясь.