Метод Нестора

— Лучше всего, Натка, если ты будешь изображать навязчивую бабу, — сказал как-то Гур. Они теперь вместе за столики в ресторанах не садились. Общались только по мобильнику или на стороне: Гуров подъезжал к какому-нибудь тихому местечку, а Эвилина, спрятав заметные белые локоны под серенький беретик, прибывала к назначенному месту на автобусе или маршрутке. Так они и сидели в тачке Гурова в тот раз. Эвилина передала ему слепки с ключей, назвала адреса, расписание жизни хозяев и даже фотографии. Она отдыхала с одним клиентом в горах, фотографировалась с ним, но пленки выкрала еще до проявки и печати. Ни к чему оставлять клиенту свое изображение. Зато для Гурова напечатала. Парень, клиент тот, был сынком директора спиртзавода и слегка наркоманил притом. С него можно было хорошо поиметь. Да, к слову, и поимели! Но речь не о том. Тогда Гуров и объяснил ей, что не надо бросать нового кавалера, как только дело сделается. Наоборот: охай, утешай, будь паинькой. А когда он скажет тебе «прости, дорогая», еще и попроси его не бросать тебя, бедняжечку.

С тех пор Эвилина так и делала.

А этот, который сегодня привел ее, с залысинами, прямо раздражал, честное слово! Сразу поволок трахаться, да грубый такой, жесткий! Кончил и захрапел. Эвилина полежала минут десять, потом воспользовалась ванной хозяина, лишний раз убедившись, что денег он не считает. Выйдя из голубого кафельного рая, она, не одеваясь, прошла по апартаментам. Свет включать не стеснялась. Если проснется — скажу, что искала телефон, чтобы позвонить маме. Воровки свет не зажигают. Гуляя по комнатам, до неприличия забитым разной стильной и дорогой мебелью, Эвилина увидела, что одна из картин на стенах (художественно изображенные пятна разного цвета и величины) сдвинута вправо и под ней выглядывает краешек чего-то блестящего. Подойдя поближе, Эвилина пальчиком подвинула картину еще правее. Ой, смотри-ка, сейф! Боже, как в кино, за картиной! Ну он и лох!

Замок сейфа, конечно ей не открыть, да она и не пыталась. Только вдруг всплыл в памяти разговор хозяина квартиры с кем-то по телефону. Он говорил, что-то типа: приезжай завтра, привози, потом упомянул Амстердам, и спрашивал: крупные ли? Ну не яйца же! А когда она ненароком поинтересовалась, чем он по жизни занимается, мужик ответил:

— Булыжниками! — и хохотнул так, самодовольно.

Она тогда не поняла. Почему-то решила, что он имеет в виду модные сейчас изделия из мрамора или работает на камнеобрабатывающем заводе, а может и вовсе делает тротуарную плитку. А оно — во как! Амстердам! Эвилина, конечно дочь алкоголиков и образования у нее нет и вообще на дуру похожа, как родная, но уж знает, какие камни из Амстердама везут.

Вернувшись в спальню, она послушала тяжелое, но мерное мужское дыхание, звук которого доносился из голубой пены шелкового постельного белья. Огляделась, нашла его костюм, аккуратно висящий на стуле с хромированными ножками и спинкой. Достала бумажник. Там были деньги, права на имя Шашкина Григория Петровича, шестьдесят первого года рождения и несколько пластиковых карточек Сбербанка. Это не то, это ни о чем не говорит. В дальнем кармашке затерялась помятая визитка. Кто это? Геворкян Левон. «Центральная Ювелирная Мастерская».

Эвилина так обрадовалась, будто сам Андрей Губин ей автограф дал! Господи, она не ошиблась! Ну, Гур, готовься к делу!

Но это еще не все! Как сейф-то ломать будем? Специалиста звать не хотелось — он может увидеть что там, внутри. А этого не надо. Покружив по спальне, по гостиной, по кухне, Эвилина нашла еще одну комнату — это был кабинет. Там, в ящике письменного стола, загроможденного оргтехникой, она обнаружила связку ключей необычной формы. Для ключей от квартиры у них был слишком странный вид. Снять слепки было делом одной минуты. Эту операцию Эвилина выполняла виртуозно. Гур очень хвалил.

Счастливая девушка положила ключи на место, убрала свои рабочие инструменты и свою добычу в потайной карман сумки, выключила свет в спальне, нырнула под голубое пуховое одеяло и ласково прижалась голым прохладным телом к сонному Ювелиру

«Мечта моя! — подумала она, засыпая. — Какой же ты милый!»

Неожиданная помощь

— Ты где была? — Вика с размаху наткнулась на вопрос, заданный особым, предупредительным тоном, как на угол стола.

— В психушке.

— Да? — саркастическое удивление грозило неприятностями. — А позавчера?

— На работе.

Она отвечала осторожно и также осторожно, будто сапер на минном поле, пробиралась в сторону ванной. Инстинкт самосохранения диктовал поведение, сходное с поведением в присутствии злой собаки: не смотреть в глаза, не бежать, не делать резких движений. Но лавина уже сдвинулась с места, посыпались первые камни и комки снега. Сейчас дрогнет стылый воздух и необратимо покатится вниз пенистая ледяная смерть.

— Грачев видел тебя с каким-то мужиком в грязной пивнушке.

— Это был алкоголик, с которым я разговаривала о пьянстве. Статью готовлю...

— А зачем про меня рассказала? Грачев все слышал.