Метод отстрела

– Это – со мной, – небрежно отмахнулся заметивший смущение бодигардов Андрей Михайлович. И добавил, как будто невзначай: – Смена ваша…

– Какая смена? – всерьез удивился старший. – Почему?!

– А вот это – не твоего ума дело, боец! – предельно жестким и холодным тоном «объяснил» Старостин.

– Мне необходимо указание моего непосредственного начальника. – Старший работал в «личке» давно, поэтому свои права и обязанности знал прекрасно. Так что тон, которым говорил директор департамента безопасности, его ни грамма не напугал. Скорее разозлил.

– А я, значит, для тебя уже не авторитет? – недобро прищурился Старостин.

– Я этого не говорил, – немного смутился охранник. – Но по инструкции…

– Я все понял! – Старостин остановил его коротким жестом. Полез в сумочку, что держал в руках, извлек оттуда сотовый телефон, выбрал номер.

– Паша?.. – Сейчас голос Андрея Михайловича был деловым и озабоченным. – Дай команду своим бойцам оставить пост на квартире Первого. Так надо. Да. Да. Завтра я все объясню. Все, спокойной ночи.

Старостин не успел убрать свой аппарат на место, как зазвонил телефон старшего охранника.

– Да, – глядя на Андрея Михайловича, ответил он. – Да, Павел Афанасьевич. Хорошо, понял.

– Ты доволен, боец? – ухмыльнулся Старостин после того, как охранник отключил свой телефонный аппарат.

– Да, доволен! – дерзко огрызнулся тот и начал надевать пиджак.

– А насчет инструкций мы еще с тобой пообщаемся, – многозначительно пообещал Старостин.

Старший охранник не стал отвечать на эту завуалированную угрозу. То ли протестный запал иссяк, то ли просто не успел. Потому что именно в этот момент ведущая в комнаты дверь широко распахнулась, и в прихожую вышел Малышев, который с сомнением разглядывал двадцатидолларовую бумажку в своих руках.

– Слушай… – немного растерянно начал он. – Я вот не знаю, на сигареты этого хватит…

И только тут сообразил, что в прихожей слишком многолюдно. А подняв глаза, увидел прямо перед собой нахальную ухмылку Старостина. Желание курить сразу же куда-то отступило. Зато вернулась злость.

– Ага! – несколько зловеще обрадовался Малышев. – Наконец-то соизволили явиться!

– Проезжал мимо… – продолжал ухмыляться Андрей Михайлович, глядя прямо в глаза собеседника. – Дай, думаю, заеду…

– Ну, тогда пойдем. – Малышев кивнул на дверь, из-за которой только что появился сам. – Поговорим…

И первым шагнул к проему. Непривычное многолюдье в прихожей его нисколько не обеспокоило. Когда-то очень давно он был добрым и хорошим мальчиком, стремящимся помогать ближним. Сейчас же, как большинство представителей его круга, до предела избалованных деньгами и предоставляемыми ими возможностями, он обслугу не то чтобы за людей не считал – он ее просто не замечал.

– Пойдем, – спокойно согласился Старостин и шагнул вслед за Малышевым.

Они молча прошли в кабинет, но не успел Андрей Михайлович прикрыть за собой дверь, как Малышев предложил:

– Ну, давай, рассказывай.

– О чем рассказывать, Виктор Георгиевич? – весело спросил Старостин.

Настроение его и в самом деле было прекрасным. Пора сомнений миновала, решение принято и выстрадано. Остались мелочи, не заслуживающие особого внимания. Несущественные, так сказать.

– О чем?.. – вроде бы спокойно повторил Малышев. И тут же сорвался на крик: – А о том, сколько денег ты у меня украл, скот-тина!

Лицо Виктора перекосило в гримасе ярости, глаза за толстыми стеклами очков метали молнии. Сейчас этот обычно спокойный человек был по-настоящему страшен.

Но Старостин не испугался. Его не покидало состояние бесшабашного веселья. Этакой эйфории, как после пары затяжек хорошей «травы». И плевать он хотел на то, что там орет этот живой труп. А если быть откровенным до конца, то Старостин и сам не знал, для чего он пустился в этот совершенно ненужный разговор. Может, чтобы по-настоящему, более полно ощутить и прочувствовать момент своего триумфа?.. Ведь сколько времени ему приходилось ломать себя, подстраиваясь под этого щенка и изображая преданного служащего.

– Вы что-то попутали немного, Виктор Георгиевич, – чуть растягивая слова, с блатными интонациями произнес Старостин. – Я у вас ничего не крал. Я свое взял.

– Свое, значит?! – продолжал беситься Малышев. – А ты забыл, сколько я денег в вашу гнилую контору вкинул?!. Как оплачивал заграничные турне ваших жирных женушек?!. Сколько вбухал в обучение за границей ваших тупорылых чадушек?! В какие суммы выливались мне ваши «спецоперации» в саунах с бл…ми?!

А вот эти слова Малышева задели Андрея Михайловича всерьез. Удар, как говорится, был нанесен не в бровь, а в глаз. Действительно, супруга Старостина и в молодости не отличалась модельными параметрами, а про день сегодняшний и говорить не хочется. Да и детишки, знаете ли… Хотя Старостин никогда не выделялся неумеренностью в употреблении спиртного.

Веселье куда-то улетучилось.

– …Короче, так, – Малышев вдруг опять стал совершенно спокоен. Как будто и не орал только что, срывая голосовые связки. – То, что ты украл, можешь оставить себе. В качестве отступного. И будем прощаться. Дела передашь…