Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе

По Миллю, использовать слово «платоник» слишком поздно: теперь им обозначают сугубо тех, кто согласен с сущностью платоновских идей. Приверженцев же метода Сократа скорее нужно называть сократиками. Объяснение того, что значит быть сократиком, составляет, по сути, центральную тему моей книги.

Недуг. Какова цель сократического метода? Попытаемся сформулировать этот вопрос в стиле самого Сократа. Люди носят очки потому, что без них внешний мир предстает смутным и расплывчатым; рентгеновские лучи позволяют им заглядывать внутрь своего физического «я»; но метод Сократа – для чего же нужен он? Он позволяет нам увидеть более четко кое-что еще, а именно функционирование и упущения разума и его производных. Вот как сформулировал это Милль:

Метод Сократа, главным памятником которого служат диалоги Платона, является наилучшим умственным упражнением для того, чтобы исправлять ошибки и освещать неясности, присущие intellectus sibi permissus, то есть разуму, который составлял все свои группы ассоциации идей под воздействием [просто] народной фразеологии[50].

Intellectus sibi permissus означает «разум, предоставленный самому себе». Это выражение часто использовал Фрэнсис Бэкон, и оно хорошо объясняет, в чем польза сократического метода. Разум, предоставленный самому себе, тяготеет к иррациональности и глупости. Метод Сократа способен повысить его производительность. У Милля был хороший друг и политический союзник, Джордж Грот, автор одного из лучших трудов о Платоне. Грот рассматривал проблему, решаемую сократическим методом, примерно так же, как и Милль: в качестве закоренелого изъяна человеческой природы. Как сказал Грот:

В ходе естественного развития человеческого разума вера вовсе не следует за доказательствами, но возникает отдельно и независимо от них; незрелый ум сначала верит и только потом доказывает, а то и вовсе отказывается от поиска доказательств[51].

Милль, со своей стороны, предложил собственное, но вполне сопоставимое видение той ошибки, которую исправляет сократический метод:

Врагом, с которым всерьез боролся Платон, посвящая этому делу большую часть своей жизни и своего творчества, была отнюдь не софистика, будь то в античном или современном смысле этого слова, а обыденность, а именно принятие традиционных мнений и мимолетных настроений за неопровержимые факты, а также использование абстрактных терминов, выражающих одобрение и неодобрение, желание и отвращение, восхищение и возмущение, как если бы они обладали полностью понятными и общепризнанными значениями[52].

Подобное прочтение объясняет влияние Платона на Милля и его ответную преданность: ведь Милль всегда оставался неистовым гонителем банальности в современной ему культуре. Он продолжает: