Метод супружества (ЛП)

Я видел выражение ее лица, когда разговаривал с ней, наблюдал, как она замыкалась в себе в моем присутствии. Она была совсем не похожа на ту энергичную, вспыльчивую женщину, на которой я женился, готовую идти со мной рука об руку и побеждать.

Ну, мельком она показала эту сторону в конце. Ярость осветила ее лицо и напомнила, что с ней все в порядке. Что я не разрушаю ее безвозвратно.

Хотя выглядела она неважно.

Конечно, она выглядела чертовски красивой. Она всегда будет такой, несмотря ни на что.

Но казалась больной.

Разве она не должна набирать вес?

Я должен знать это дерьмо. Уже был женат раньше. Моя жена была беременна. Только меня рядом не было. Я был на другом конце света, сражаясь на войне, думая, что я благороден, храбр или еще какое-нибудь гребаное дерьмо.

Я был на поле боя, пытаясь обрести мужественность, в то время как моя жена была дома, растила нашего ребенка и делала это в одиночку.

И теперь я здесь, во второй раз моя вторая жена растит нашего ребенка и делает это в одиночку. Хотя я нахожусь дома.

Это гребаная пытка.

Я должен уйти.

У меня в грузовике собрана спортивная сумка. За последние несколько недель я бесчисленное количество раз выезжал из города с намерением уехать. Исчезнуть.

Это единственный благородный поступок, который мне оставалось совершить.

Нет, придурок, единственная благородная вещь, которую ты должен сделать, это шагнуть вперед и быть рядом с женщиной, носящей твоего ребенка.

Я проигнорировал этот голос. Звучит слишком похоже на моего отца, хотя это чертовски правильно.

Я не могу. Не могу позволить себе привязаться к ней и ребенку. Ни за что на свете я не переживу это. Не переживу их потерю.

Это эгоистично и трусливо.

Но даже если бы мне удалось сойти со своего гребаного пути и попытаться сделать шаг вперед, я бы облажался. Нанес бы еще больший ущерб. Это я знаю. Ей лучше без меня.

Фиона

Проходят недели, а я не теряю ребенка.

Ужасная утренняя тошнота немного ослабла. Я думала, что должна быть благодарна за это, но потом убедила себя, что отсутствие утренней тошноты означает, что что-то пошло не так.

Потом меня вырвало кесадильей, и я на мгновение успокоилась.

Потом съела целую упаковку мармеладных мишек, держала их в руках и снова начинала волноваться.

Это веселый цикл.

Подчеркнутый безразличным отношением Кипа.

Я уже привыкла к напряженной и холодной атмосфере в доме, когда подкралась зима, холод пробирал меня до костей, несмотря на отличную систему отопления.

Привыкла к его бесстрастному, пустому взгляду в тех редких случаях, когда наши пути пересекались. К тому, как он старался избавиться от моего присутствия как можно быстрее, не смотрел на меня и вообще вел себя так, словно мое существование было для него пыткой.

Нет, не мое существование, а существование ребенка, растущего внутри меня.

Я могла бы жить с тем, что он ненавидит меня по любой причине. Это то, на что я подписалась. Конечно, трудно привыкнуть после того, как мы провели приличное количество времени в гармонии, трахались и вели себя почти как пара. Если бы мы просто разошлись, было бы больно. Но это не поселилось бы глубоко внутри меня и не грызло бы мои внутренности так, как сейчас.

Я начинаю ненавидеть его.

Этот ребенок для меня драгоценный. Это становится все более и более реальным. Черт возьми, это чудо. И вот он ненавидит это, потому что он гребаный трус.

Так что, наверное, хорошо, что он чуть не побежал в противоположном направлении, когда я увидела его, боюсь, воткну вилку ему в глаз.

И я не доверяю способности своего желудка справиться с видом крови. В противном случае точно бы проткнула его вилкой.

Живот почти не растет, так что весь город не знает о моей беременности. Это лишь вопрос времени. От постоянных клиентов не ускользнуло, что за последние несколько недель моя бледность приобрела зеленоватый оттенок, и было немало пенсионеров, которые смотрели на меня понимающим взглядом.

К счастью, никто не высказал своих подозрений вслух. По крайней мере, мне в лицо. Уверена, что существуют различные источники сплетен, спекулирующие на моем статусе фертильности. Этот город немного странный, особенно когда дело касается каких-либо романов между известными жителями. Наша с Кипом свадьба вызвала почти такой же ажиотаж, как Роуэна и Норы. Черт возьми, в местной газете была статья о них.

К счастью, никто ничего не написал о нас. Это было бы гребаной катастрофой. Хотя это послужило бы отличным «доказательством» наших отношений для правительства.

Однако мое ближайшее окружение знало. И о моей беременности, и о реакции Кипа на нее. И они с разной степенью ярости относилось к моему мужу. Нора бормотала об этом себе под нос в разные моменты дня. Тина не произнесла ни слова, но, когда упоминалось его имя, ее ноздри раздувались, а лицо краснело. Когда я в последний раз была у них дома, Тиффани подпиливала ногти, размышляя о том, насколько хорошо эта пилочка вонзится в его яйца.