Метод супружества (ЛП)

И Фиона ждала этого. Чтобы я ушел. Я видел, что она готовится к этому, не полностью отдавая себя мне. Не полностью доверяя. Она не говорила о будущем. Она обходила это стороной. И это на моей совести.

— Кому это поможет? — спросил меня Роуэн.

Я посмотрел на своего друга.

— Кому бы помогла его смерть? — уточнил он. — Она создала жизнь вдали от него, с головой окунулась в нее, — он кивнул на Фиону. — Конечно, она никогда его не забудет, никогда полностью не исцелится, но она не та женщина, которая позволит такому мужчине иметь над ней власть.

Я сжал кулак. Он прав. Фиона чертовски упряма. Слишком. Да, он ранил ее. Но не сломил. Ни один мужчина не сломил бы мою жену. Даже я.

— Это эгоистично, — продолжила Роуэн. — Ты хочешь отомстить за нее, и единственный известный тебе способ сделать это — убить, — он посмотрел туда, где его жена доедала десерт. — Помочь ей ты сможешь только будучи рядом.

Я посмотрел на него.

— Ничего не делая? — это противоречило всему внутри меня.

— Будучи ее мужем, — возразил он. — Будучи отцом.

Я оглянулся на Фиону.

Будучи ее мужем.

Будучи отцом.

Это сложнее, чем перелететь через весь мир, чтобы убить человека.

И это пугало меня до чертиков.

***

На следующий день Фиона пришла домой с котом.

Она гуляла с Норой. Было чертовски тяжело позволить ей водить новую машину одной. У меня было непреодолимое желание потребовать, чтобы она никуда не ездила, если я не за рулем. Но, конечно, я знал, чем все это закончится. Итак, я попытался подавить свое беспокойство. Подавить гребаный страх, пробирающий до костей.

Я попытался напомнить себе, что молния не ударяет в одно и то же место дважды. Что у меня больше не отнимут жену и дочь.

И все же я смог вздохнуть по-настоящему, только когда Фиона пришла.

— Это Бу, — объявила она, баюкая кота на руках и прижимая его к животу.

Я уставился на него, а кот уставился на меня в ответ. Он был сплошного черного цвета, большой, уже не котенок, и выглядел осуждающим.

— Что с ним не так?

Она нахмурилась на меня.

— Ничего. Он идеален, — отрезала она, поглаживая его шерсть. — Просто родился без век.

Я моргнул. Это был предупреждающий тон, который означал, что она либо разрыдается, либо накричит на меня. Я не хотел, чтобы произошло ни то, ни другое. Хотя не возражал против споров, ведь они заканчивались сексом. А вот истерики — нет.

Не знал, что именно сейчас на подходе, поэтому действовал осторожно.

— Чей он?

Она продолжала баюкать его.

— Наш, — сказала она, как будто это самая очевидная вещь в мире. — Я приютила его.

Я поджал губы.

«Действуй осторожно», — напомнил я себе.

— Ты ненавидишь кошек, — сказал я, изо всех сил стараясь говорить ровным тоном.

— Не правда, — возразила она, поглаживая черное существо.

Я держал рот на замке. Было бы нехорошо сообщать ей о многочисленных разговорах, которые мы вели о кошках, и о том, что она считала их «стервозными».

— Ты же не будешь убирать за ним лоток, — сказал я вместо этого.

— Конечно не буду, — ответила она, морща нос. — Отвратительно. У нас не будет лотка. Бу будет ходить на улицу. Как собака.

И снова я задумался о том, как лучше всего пройти. Я уставился на кота. Он уставился на меня в ответ. Это кот, а не котенок, и поэтому, вероятно, уже обучена пользоваться лотком. Мы росли в собачьей семье, и я понятия не имел, как жить с котом, не говоря уже о том, как, черт возьми, приучить его перестать пользоваться лотком и не гадить на ковер.

— Ладно, — сказал я жене. — Звучит как план.

Она улыбнулась, и, черт возьми, я бы перевернул небо и землю, чтобы выяснить, как приучить к горшку взрослую кошку.

— Вещи в машине, — сказала она, целуя кота в макушку. — А теперь экскурсия по дому, — Фиона направилась в сторону гостиной.

Я осторожно схватил ее, а затем провел рукой по выпуклости ее живота, когда она остановилась.

— Ничего не забыла? — спросил я ее.

— Нет, я принесла еду и специальные капли для глаз, лежанку и когтеточку, — ответила она.

Я подавил смешок.

— Нет, ты не войдешь в этот дом, не поцеловав своего мужа, — заявил я, все еще держа руку на ее животе.

Фиона наморщила нос.

— Не ты устанавливаешь правила в этом доме, приятель, — выпалила она.

Мой член напрягся. Она знала, что я чертовски ненавидел, когда она называла меня «приятель», и теперь она сделала это нарочно, чтобы разозлить. Потому что Фиона знала, что разозлить меня означал дальнейший секс. И моя жена с каждым днем становилась все более голодной по моему члену. С растущим животом мне пришлось проявить изобретательность. Я также старался, чтобы моя рука не лежала на ее животе, когда я был в нескольких секундах от оргазма. Чувствовать, как моя дочь пинает меня по руке, пока я трахаю свою жену, было верным способом испортить оргазм.

Я наклонился, чтобы поцеловать Фиону, пока она ничего не сказала.

Она немедленно ответила на поцелуй, как делала всегда, независимо от того, насколько взбешенной была.

— Я введу еще несколько правил, как только заберу вещи из твоей машины, — сообщил я ей, мой член уже был твердым.

Веки Фионы затрепетали.

— Ты здесь не главный.

Я ухмыльнулся.