Методика тренировок по интеллектуальным играм

Академик Наталья Бехтерева в одной из своих статей[4]отмечает, что в познании загадок памяти открываются чрезвычайно интересные перспективы. Всем привычно, как мы что-то запоминаем и храним в памяти. А как вспоминаем? Каков аппарат «считывания» памяти? Н. М. Бехтерева заключает, что этот аппарат нуждается в постоянных тренировках. Даже так называемая зубрежка стихов, вовсе не такое уж «тупое» занятие, как думают многие. Выучивание какого-либо текста наизусть, тренировка в этом вырабатывают готовность аппарата считывания памяти, способствуют умению быстро решить задачу и найти верный ответ.

Как правило, искусством считывания памяти лучше владеют натуры творчески – писатели, поэты, музыканты. Например, А. Н. Толстой писал: «Раньше записывал пейзажи, случаи, которые наблюдал, и пр., но это мне ни разу не пригодилось: память (подсознательная) хранит все, нужно ее только разбудить... Я стараюсь увидеть нужный мне предмет (вещь, человека, животное)... Большая наука – завывать, гримасничать, разговаривать с призраками и бегать по рабочей комнате».

Давно замечено, что память и речь связаны между собой. Так, в Ленинградском институте физиологии им. И. П. Павлова в 1970-е годы были проведены эксперименты, которые показали, что мысль рождается и детализируется в самом процессе речи. При этом речь рассматривается как цепочка целенаправленных действий, отобра-жающих мысль.

Это же заметили и психологи: если человека, у которого затруднена речь, попросить зажать язык между зубами, он хуже понимает смысл обращенных к нему слов. Сергей Гиппиус в своей книге приводит пример пациента профессора А. Р. Лурия. Один из известных конструкторов, раненный на фронте, потерял способность писать, не мог воспроизвести очертаний букв, хотя знал их. Профессор предложил ему проговаривать каждую букву, имитировать звуки вслух или про себя. Так конструктор заново научился писать. Восстановить навык написания букв ему помогла память речевого аппарата.

Ученые выяснили, что человек в разговоре воспринимает речь партнера (если он хочет ее воспринять, а не ставит блок в памяти) не пассивно, а активно, он беззвучно имитирует звуки речи партнера, сам того не замечая. Поэтому тренируя команды следует учить игроков сознательно применять этот процесс при слушании вопроса, а также во время минуты обсуждения, поскольку плодотворность взаимодействия в команде при общении во многом зависит от того, насколько мысли и речь партнеров насыщены образами. Это в свою очередь доказывает необходимость тренинга внутренних образов, ассоциаций.

Нельзя забывать, что существуют разные типы памяти (зрительная, слуховая, двигательная). Уже физиолог Павлов в своем учении о типах нервной системы специально выделил художественный тип с преобладанием первой сигнальной системы, в отличие от мыслительного типа с преобладанием второй сигнальной системы, связанной не столько с образной, сколько со словесно-логической стороной памяти. Генетика внесла свою лепту в изучение этого механизма, доказав, что передаваемые по наследству физические структуры влияют и на память. Не будем забывать и о среде обитания индивида. Многие психические же – такие, как честность или упрямство, или доверчивость, или вспыльчивость, или нерешительность, – не передаются по наследству, а каждый раз в каждом человеке создаются заново под влиянием условий, в которых он растет.

Итак, прогресс человечества привел к возрастанию роли языка и мышления, но не искоренил «язык чувств». Иначе говоря, если вторая сигнальная система перестраивает деятельность первой, поднимает ее на более высокий уровень, то и первая система, являясь физиологической основой словесной системы, по мере своей перестройки оказывает на нее обратное, формирующее воздействие.

1. 3 . ЧТО ЖЕ МЫ ВСЕ-ТАКИ РАЗВИВАЕМ?

Материал, изложенный в первых четырех разделах, тем не менее, оставил открытым вопрос «Что же мы все-таки развиваем на тренировках?». Тем более, что многие определения, в частности определение «мышления» из БСЭ уже явно устарели. И прежде всего, постулат о том, что «мышление имеет своим единственным источником ощущения»[5].

Ответ на вопрос, поставленный в заголовке данного раздела, мы попытались выяснить на первом же занятии в школе тренеров, открытой в рамках проекта фонда «Русский мир».[6] Поэтому обобщающие определения и схема 1, представленная ниже, являются плодом коллективного творчества и базируются на эмпирическом опыте каждого тренера.

Исследуя схему 1, можно сделать вывод, что та или иная интеллектуальная игра отражает некоторую грань процесса мышления. «Что? Где? Когда?», по сравнению с прочими играми, отражает процесс мышления наиболее полно, а грани – наиболее ярко. Поэтому эта игра быстро завоевала популярность и до сих пор любима. Игроки, которые имеют более, чем 5-летний опыт игр, отмечают, что процесс мышления у них изменился в сторону интенсивности, образности, быстроты мыслительных процессов. Более 50-ти процентов игроков отмечают, так сказать, «побочный эффект» игры - обострение интуиции.