Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Ты опрокидываешь слишком крупных идолов, чтобы надеяться избежать обиды многих коллег за попранную тобой и близкую им языческую веру. Тебе же обязательно будут задавать вопрос: "А как звучат новые истины?" Ты выходишь со щитом и мечом "в поле незнаемое". Ты рискнул высказаться до конца, зная, что в твоей позиции есть уязвимые места. В этом, по-моему, заключается большое мужество. Легко бравировать, когда защищен со всех сторон. Труднее не соглашаться, когда собственная позиция (пусть и искренняя) несовершенна. Но доводить все до полного совершенства – это обречь себя на вечное молчание, ибо один ум не может решить все стоящие перед наукой проблемы.

И здесь я хотел бы обратиться к, твоему "Путешествию". Ее первая половина критична и, пожалуй, скептична. Словно бы ты хотел выработать у читателя условный рефлекс на отвержение любого здравого смысла: чем больше что-либо похоже на правду, тем меньше оказывается истиной. Обильные примеры и опровержения могут довести до головокружения. Конечно, теория такого сложного объекта, как сознание, не для робких духом. Но неужели же нужно давать информацию "без просвета"? Ты просто перегружаешь читателя "предельными" вопросами. Неискушенный читатель должен себя чувствовать кем-то похожим на жертву чемпиона мира по шахматам Алехина: тот делал резкий ход фигурой и, пока противник думает, коршуном кружил вокруг него. И я не уверен, что здесь проявляется лишь проблема жанра.

Тебе, вероятнее всего, особенно близки англичане – и не уравновешенный Локк, а скорее скептики типа Юма (Беркли не упоминается, но явно чувствуется). Утверждение, что сознание настроено на детерминистское истолкование мира даже там, где проявляется и случайность, явно восходит к Юму. Создается впечатление, что сознание "перемалывает" частично организованный мир в жестко детерминированную картину мира (т.е. не известно, какой действительный мир мифологизируется в сознании в виде упорядоченной модели). Мне детерминистская установка сознания кажется важным элементом психологической теории, но хотелось бы хоть намек услышать: как же при сохранении полезного "детерминистского уклона" избавить сознание от "детерминистских злоупотреблений"? И надо ли все феномены сознания описывать с помощью терминов "головоломка", "парадокс", "начальная ошибка", "карикатура", "ужастики", "игры в логику"?

Не менее значимо и твое обращение к Карлу Попперу. Для него принцип фальсификации является более достоверным, чем принцип верификации. Опровержение сильнее подтверждения. Минус сильнее плюса. В параллель можно поставить и теорию Фрейда, в которой бессознательное (т.е. минус – сознательное) значительно сильнее влияет на (плюс)-сознательное, чем наоборот. Я считаю блестящим достижением твою теорию последействия фигуры и фона, связанные с ней феномены интерференции и эмоциональных реакций. Но пока мне неуютно в том теоретическом мире, где "минусы" тверды, а "плюсы" проблематичны. Может быть, таково следствие установки на исключительно естественнонаучное понимание психологии? Гуманитарная установка больше ценит уютные и тяготеющие к абсолюту образцы устойчивого бытия. Эпопея, волшебная сказка, элегия и идиллия все-таки более значимы в культуре, чем пародия, анекдот, карикатура или "черный юмор". Ведь и психологии известны примеры устойчивого, как бы навсегда данного содержания психического мира личности!

Мне видится очень плодотворным твой смелый и широкий подход к "началу" сознания. Вместо гегелевского тумана (когда "нечто" возникает из "ничто") предлагается идея универсального механизма: только что пробудившиеся сознание строит организованную модель мира с установкой на детерминизм. Если первая гипотеза неверна, никакой потери не произошло. Если же догадка оказалась справедливой, то закреплено ценнейшее интеллектуальное завоевание. Великолепно! Но неужели все умственные достижения человечества (и твои в том числе), закрепленные в мировой науке, – это карикатура? Кстати, карикатура на что? На платоновские "идеи", пребывающие в блаженстве горнего инобытия? Это стилистика или идея вечного торжества "минуса" над "плюсом"?

Во всяком случае, самое название книги – "Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания" – несет в себе нечто свифтовское. Все-таки о каком острове идет речь? Где живут благородные гуингмы или далекие от совершенства иеху? Более пристальное внимание к ошибкам сознания и парадоксам познания – это публицистический прием или акцентирование на несовершенстве сознания? А ведь сознание все мы, видимо, ценим превыше всего.