Методы практической психологии. Раскрой себя

В аннотации мастерской предлагалось принести с собой маленькое зеркальце – «вы уже догадались зачем». Важно было сразу честно предупредить собравшихся, что речь пойдет не об идее старости, а о явлениях ощутимых, материальных. Разумеется, одно из трех заглядываний в зеркало предполагало встречу с образами (визуальными фантазиями) возрастных изменений; и мне, как ведущей мастерской, было важно придать контакту с темой характер личный, конкретный и по возможности конфиденциальный. (Учитывая непопулярность темы, следовало ожидать сопротивления, даже на уровне обычной житейской нормы: к примеру, фраза «как ты постарел» просто немыслима.)

В том-то и состоит парадокс темы, что ни для кого не являющаяся секретом, общеизвестная как факт, она тем не менее обретается где-то на дальней периферии сознания – подобно тому, как интернаты для престарелых расположены так, чтобы никому не чувствовать ни вины, ни страха, ни сострадания. В ходе мастерской важно было ухватить оба полюса парадокса: что-то должно было остаться сугубо личным, куда заглядывают ненадолго, а увиденное лучше держать при себе, – а что-то непременно должно было прозвучать и разыграться громко, ярко, как это всегда бывает при работе с табуированными темами.

Именно поэтому разогрев был построен на контрасте молчаливого сосредоточенного заглядывания в зеркальце с тихим шерингом в парах – и публичного, почти площадного проговаривания расхожих, типичных суждений о старости. Хотелось чередовать «тихое» и «громкое», непременно оставив что-то так и невысказанным. Именно поэтому после работы с зеркалом и шеринга зеркала убирались, складывались (щелчки закрывающихся замочков – как звук захлопывающейся двери: другим туда нельзя). И поэтому же большой общий разогрев был построен в буквальном смысле «от периферии к центру»; когда участникам, стоящим в предельно широком круге, предложено было вспомнить и озвучить общеизвестное.

Поразительно, что с самой первой реплики этого разогрева все сказанное было произнесено от первого лица из ролей стариков, как они представляются миру (входить в роли не предлагалось, инструкция звучала нейтрально: «Что мы слышим, что мы знаем об этом?»). Гротескные, карнавальные реплики начали соединяться в своего рода хор, диалог, при этом многие высказывания были очевидно подлинными, услышанными то ли в троллейбусе, то ли на собственной кухне. Энергия всего этого процесса оказалась столь мощной, что невольно возникал образ старости как состояния, которому очень давно и страстно хочется высказаться, и вот наконец можно – ну уж тут я все им скажу! Было это смешно и страшно, знакомо и ново, и при всей лубочности реплик говорило еще и о том, что старики-то очень разные. Но это было только начало.

Шаг вперед – следующий круг. Стоим плотнее, ближе к центру, – секреты старости, о чем не принято говорить. Здесь все серьезнее, здесь появляются чувства – страшно, печально, удивительно, легко. Возникают темы крупные, порой экзистенциального уровня: «Вот и не о чем говорить с молодыми – ну разве что изредка, о любви и свободе».

Третий круг – Тайна. Не говорить вообще, побыть там, постоять там может тот, кто этого хочет. Мы понимаем, что все время будем работать на границе первого и второго кругов – с принятым в культуре и выходящим за эти рамки (или раскрывающим эти скобки). Именно поэтому мы делаем большую спектрограмму – на одном полюсе те, кто более настроен на комическую сторону старости, на другом – те, кто на трагическую, и в середине – те, кому важно что-то еще. Подгруппы для последующей социодрамы распадаются фактически на драматические жанры.

Пересказывать сюжет или описывать персонажи – дело неблагодарное. Скажу одно: очень быстро действие ушло от искусственного противопоставления трагического и комического; они словно стали проникать друг в друга, переплетаться, и все отчетливее звучала тема неожиданного, иного. В шеринге много говорилось об испытанных чувствах, явившихся полной неожиданностью: «Там» оказалось совсем не то, что предполагалось.

Если в двух словах обобщить результаты нашего психодраматического исследования, то получается вот что:

• Тема обладает могучей энергетикой, только начни – не остановишь. Утрированное, лубочное быстро усложняется, комическое оборачивается трагическим, понятное – непонятным; появляются оттенки, противоречия, сложные чувства, возникает ощущение неизведанного, таинственного, от которого дух захватывает. Становится ясно, что все привычные «свидетельские показания» – все слышанное в реальности от хорошо знакомых старых людей, – это далеко не вся правда.