Метро 2033: Крым. Последняя надежда (трилогия)

Он бы вступил в бой. Кинулся туда, разогнал хищных тварей, обманом увел куда-нибудь…

Ни секунды бы не раздумывал.

Бандеролька не была трусихой. Ей доводилось рисковать жизнью и смотреть опасности в лицо. И она переживала за Кайсанбека Алановича, Телеграфа, мелкого Костю… Меньше переживала за Воловика – в звериной ловкости и истинной доблести матроса успела уже убедиться, этот не пропадет. И казак Влад не пропадет. А вот Верховцев? Марика? Игорь, наконец? Их Бандеролька в бою еще не видела и не представляла, на что они способны.

Главное – не слышно ни выстрелов, ни голосов. Возможно, все так же притаились и выжидают.

Бандеролька попробовала подняться и кинуться вперед, навстречу друзьям и опасностям, – но тело не слушалось. Она скрипнула зубами от отчаяния. Что за внезапный приступ страха, да еще столь сильного, до паралича?!

Нужно сделать хоть что-нибудь, а то невозможно потом будет на себя в зеркало смотреть. И невозможной станет память о Поште – он бы не простил, а если бы простил – тем стыднее.

Бандеролька крепко зажмурилась и напрягла все мышцы и всю силу воли в попытке встать.

Тщетно.

От обиды и злости слезы полились из глаз. Бандеролька хотела вытереть их – и снова не смогла пошевелить рукой.

Внезапная догадка заставила листоношу покрыться холодным потом. Паралич не был следствием испуга, по крайней мере, не прямым следствием. Бандеролька просто не могла шевельнуться. Кажется, более-менее работали пальцы, но руки выше запястий и ноги от лодыжек оставались холодными и будто чужими.

Вряд ли она повредила спину, когда выпрыгивала из машины – тогда не успела бы добраться сюда…

Пазл сошелся. Голосов и выстрелов не слышно. Это может значить только одно – все остальные, как и сама Бандеролька, находятся под воздействием лошадей. Это воля животных не дает двинуться с места. Неподвижных удобнее жрать.

Бандеролька попыталась крикнуть – и не смогла.

Значит, ее догадка верна. Слезы высохли. Сейчас главное – не дать отчаянию завладеть собой. Что бы сделал Пошта? Пошта бы что-нибудь придумал. «Думай, голова, думай, – приговаривала про себя Бандеролька. – Пусть они хоть десять раз телепаты, пусть “в голову торкает” – они всего лишь звери, а значит, глупее листоноши и даже обычного человека. Они не ждут нападения и расслабились. Решают, наверное, кто вкуснее – умный Кайсанбек Аланович или молоденький Костя?»

В табуне, это видно сейчас, когда пыль улеглась, десять особей. Они действительно огромные – не меньше четырех, а то и пяти метров в холке, выше любого человека… «Стоп. Это – правильная мысль, – поняла Бандеролька. Если они выше любого человека, стреляя в голову, можно не бояться попасть в своих. Расстояние маленькое, бошки у тварей большие – не промахнешься. Позиция нормальная. Пальцы работают. Перенести линию огня, конечно, не получится, но достать вон тех двоих, значит, на одну пятую уменьшить количество противников и обнаружить себя. С другой стороны, это – шанс донести до друзей: вы можете стрелять. И мизерная возможность коней спугнуть. Вдруг они опасаются резких и громких звуков?»

На помощь в необитаемой степи рассчитывать не приходилось.

Бандеролька старательно, как на учениях, прицелилась, совместила мушку и целик с мишенью – ближайшей мордой. Это был, кажется, вожак – вороной, злобный даже на вид.

«Палец на спусковом крючке, и это хорошо. Нажать. Медленно, на протяжном выдохе, серединкой крайней фаланги. Нежно-нежно, будто ямочку на щеке ребенка гладишь».

Она не почувствовала отдачи – наверное, паралич делал тело нечувствительным. Бандеролька читала про это или от Кайсанбека Алановича слышала: есть осы-наездницы, они вводят в тело жертвы яд и свои личинки. И жертва, парализованная, продолжает существовать. А личинки пожирают ее изнутри. Живые консервы – такую участь приготовили для отряда Бандерольки хищные кони.

Выстрел получился очень громким, или Бандерольке так показалось. Вороной покачнулся, сделал несколько мелких нетвердых шагов в сторону Бандерольки и рухнул. Остальные кони замерли. Не тратя времени, листоноша поразила вторую цель.

Словно в ответ выстрелы зазвучали с других сторон – друзья были живы и верно поняли! Бандеролька надеялась, что паралич ослабнет, но, увы, по-прежнему не могла пошевелиться.

А лошади заметались.

Или их и правда напугали громкие звуки, или же обескуражила смерть вожака – они скакали между машинами, и полуоглохшая от выстрелов Бандеролька слышала недоуменное ржание и растерянное фырканье. Впрочем, далеко они не уходили, и надежда спастись таяла с каждой секундой. «Буду отстреливаться, – решила Бандеролька, – палить до последнего патрона, и пусть хоть одна клыкастая зараза ко мне попробует подойти!»

– Трупоеды!!! – заорали над ухом так, что, не будь Бандеролька парализована, непременно подпрыгнула бы и заорала.

Она не могла обернуться, но вскоре источник крика возник перед глазами.