Метро 2033: Крым. Последняя надежда (трилогия)

… Она была совсем молоденькой, лет четырнадцать, не больше. Худенькой большеглазой девочкой, не листоношей, обычной. Она жила в небольшом городе, ходила в школу, гуляла с друзьями тихими вечерами ранней осенью, в тех краях – теплыми, сонными, золотисто-зелеными. Взрослые выглядели с каждым днем все более озабоченными, продукты дорожали, и многим семьям уже приходилось экономить. Взрослые спешили по своим делам, а девочка спешила на уроки, потом – на занятия живописью, потом брала большого и очень опасного для всех, кроме нее, ротвейлера, и выводила в сквер, где уже ждали приятели – одноклассники и просто знакомые со двора. Целая компашка ничего не понимающих, растерянных подростков: а папа учил меня стрелять; а моя мама в подполе припасы делает, а то на прошлой неделе в магазинах не было подсолнечного масла; моя бабушка сегодня плакала, думала, я не слышу, спрашиваю: что случилось? Война, деточка.

Война.

До этого война была в книжках и фильмах, ну еще на уроках истории – скучных и зевотных. Подумаешь, какие-то древние придурки мочили других древних придурков. Последний раз такое было, когда прабабушка была маленькой. И больше не повторится, все плохие уже умерли, и вообще – мы же не дураки!

Война бушевала далеко от мирного маленького городка, стертого с лица земли во время той, казавшейся последней, и восстановленного. Взрослые каменели и боялись «мобилизации». На улицах появились люди в новом, будто пиксельном, камуфляже. На полигоне в пригороде бу́хало и бахало – там шли учения, и низко над городом проходили истребители, такие быстрые, что звук отставал от самолетов.

Девочка научилась различать выстрелы, а ротвейлер перестал их бояться.

У девочки все было относительно благополучно: и папу не забирали на фронт, и родители приносили домой еду, даже ротвейлеру хватало на кашу с маслом. Но дорожала квартплата, а зимой грозились отключить отопление везде – и в домах, и в школах. Говорили, будут длинные дополнительные каникулы.

Золотистой ранней осенью холод казался далеким и несбыточным, и только учителя грустнели с каждым днем, да еще – меньше стали кидать объедков бездомным собакам, и каждую неделю собирали для бойцов – когда денежку, когда – «хоть пачку макарон принесите». Девочка приносила.

Потом настал ноябрь. И стало плохо. Девочка не могла даже представить, что бывает так плохо.