Метро 2033: Под-Московье (сборник)

– Я-то сначала думал, у меня одного глюки, – изменившимся голосом сказал он. – А парень-то тоже учуял, а теперь вот, оказывается, что и ты почувствовала. Я так думаю – это из прошлого запах. Я ведь помню еще то время, когда на месте храма бассейн был, а напротив, на Болотном острове, – фабрика кондитерская. И часто, когда ветер с той стороны дул, казалось, что от бассейна карамелью да шоколадом пахнет… В общем, странные дела там творятся. Я в такие вещи не верил никогда, и в привидений не верил до одного случая, но теперь думаю – что-то такое есть. И еще я думаю, что запах этот – это нам знак был. То, что мы его учуяли, – не к добру.

– А что это за парк был с истуканами? – решилась она спросить.

– ЦэДэХа, – непонятно буркнул Седой. – Эх, зря мы тем путем пошли все-таки. Нехорошо теперь на душе. Предчувствие какое-то. Остров этот Болотный… там ведь в старину казнили на площади. Нехорошее место, смутное. Вечно там заварушки какие-то приключались. Словно жертвы требуются земле этой. И кажется мне – не насытилась она еще кровью человеческой. Тоска давит… муторно мне как-то. Не кончится добром наша затея. Я-то ладно, пожил уже, хоть бы Пашку спасти…

Седой умолк, окончательно погрузившись в свои переживания.

«Совсем раскис старик, – подумала Кошка. – То такой был суровый да правильный, а теперь сразу у него и душа заболела, и предчувствия появились. Ну, понятное дело – убийство просто так не проходит, кому и знать, как не мне. Теперь вот мается – все у него виноваты. Место, мол, не то…» Мужчинам вечно лишь бы оправдание для себя найти. Она честнее, она вины с себя не снимала, и за то, что сделала, расплатилась сполна. Но и ей сейчас тоже было не по себе. Интересно, что такое ЦэДэХа? Царское древнее хранилище? Может, потому и памятник Царю-Мореходу рядом? У Седого спрашивать не хотелось – начнет опять какую-нибудь чушь нести и испортит настроение окончательно.

А Седой вдруг поднял на нее невидящие, больные глаза – и Кошка отшатнулась. Не человеческий был взгляд – что-то другое глядело из его глаз с неизбывной тоской. Кошке доводилось слышать от бывалых сталкеров о смертной печати – теперь она понимала, о чем они говорили. У нее возникло отчетливое предчувствие, что совсем немного осталось этому человеку, – не жилец он. Кошка и забыла сразу, что хотела сказать.

– Чего, боишься? – болезненно усмехнулся Седой. – Не дрейфь, тебя не убью… пока ты мне нужна.

«Это еще кто кого», – хотела сказать она, но решила, что промолчать будет разумней.

– Эх ты, радистка Кэт! – насмешливо сказал он. – Разве что парочки младенцев не хватает для полного сходства.

«О чем это он?» – подумала Кошка, но уточнять не стала. Видно, это была какая-то шутка, понятная лишь ему одному. А Седой порылся в рюкзаке, извлек оттуда темно-синюю кружку с желтой блестящей надписью «Баден-Баден» и тупо уставился на нее, словно забыл, зачем она ему понадобилась.

– Сашка Клещ принес. Эх, знатный был сталкер, а сгинул глупо. И зачем понесло его тогда опять в «РИАНОВОСТИ»? Там ведь и взять-то нечего было…

Он сделал движение, словно собираясь подняться, но тут кружка выскользнула из его пальцев и со звоном разбилась о каменный пол станции.

Кошка охнула. Седой тупо посмотрел на темно-синие осколки.

– На счастье! – произнес он, но таким голосом, что у нее озноб прошел по спине.

На Кошку он, казалось, больше не обращал внимания, и она тихонько ускользнула, решив поискать Сергея.

* * *

Станция жила своей жизнью, Кошка пробиралась мимо нарядно одетых людей, мимо лотков торговцев, где были разложены товары на продажу – чаще всего еда и оружие. Но попадались и одежда, и какой-то вовсе непонятный, но ужасно притягательный хлам, собранный, видно, сталкерами на поверхности: фарфоровая статуэтка с отбитой головой, стеклянный медведь, железная коробочка, уже почти облезшая, но когда-то, видно, очень красивая. Кошка поглазела на разложенные предметы, краем уха слушая чужие разговоры:

– И прикинь – видит он, что идет по туннелю ему навстречу отряд в рубахах из металлических колец, ржавых таких. На головы горшки железные надеты, в руках – топоры на длинных ручках. Думал, все, глюки пошли. А оказалось, мужики просто в одном из старых подземных ходов наткнулись на древнюю захоронку с оружием и доспехами старинными. Ну и решили опробовать. В этих подземельях и до сих пор черта лысого найти можно… – вещал с авторитетным видом пожилой мужик.

Парень лет двадцати на вид взахлеб рассказывал девушке, размахивая потрепанной книжкой:

– А он ей и говорит: «Нечего брагу хлестать, Гертруда». А сознаться-то при всех не может, что отраву в кружку подмешал для сынка ее. «Не пей, – говорит, – а то человеческий вид потеряешь, и что я с тобой, пьяной, делать буду?» Но она не послушала – уж очень ей пить хотелось. Выпила – и мертвая упала. А те двое, которые между собой дрались, в это время друг друга закололи. В общем, всем хана.

Девушка рассеянно улыбалась, явно не вслушиваясь в слова. Видимо, парень ее уже немного утомил своими рассказами.