Метро 2033. Темная мишень

- Да чего мне врать, Паша. Родит она тебе ребенка, и наверняка здорового. Как только в состоянии будешь на нее залезть… Сейчас вон шевелиться и то несладко, а? Ничего, повеселишься еще. Везучая твоя Фиона. Вся в папашку, тоже ведь смылся. Только женушка его и поджарилась, как бифштекс, опознавать было нечего…

- Заткнись, придурок! Не напоминай мне о пожаре, Настя тоже там осталась!

- Тихо, Паша, тихо, заканчиваю уже…

Поляков еще минуту лежал, потеряв нить разговора и не осмеливаясь поверить тому, что услышал.

Фиона? Она жива?! Он помнил, как горела бытовка - пламя хлестало из нее, как из адской топки. Как можно было там выжить?!

Он должен увидеть все своими глазами.

Пусть даже и находится в бреду.

Сергей заставил хилое тело мальчишки подняться на ноги. Постоял, ожидая, пока утихнет дрожь в ногах. Медленно, так, чтобы не скрипнула, распахнул дверь, болезненно щурясь от яркого освещения - люстра под потолком буквально сияла. В кабинете Храмового ничего не изменилось. Все та же вызывающая роскошь и полнейшее пренебрежение к расходу энергии. Загораживая худой спиной в замызганном белом халате фигуру Храмового, полулежавшего в кожаном кресле возле компьютерного стола, над лицом хозяина трудился с иглой и ниткой Костолом. По правую руку от него стоял металлический столик на колесиках, с медицинскими инструментами и перевязочным материалом - щипцы, зажимы, скальпели, марлевые тампоны и хлопчатобумажные полотенца.

А где же Фиона?!

Секундную растерянность смыли злость и досада. Раскатал губу. С какой стати Храмовому держать девушку в своем кабинете? Для этого есть лазарет.

Но кое-что Сергей все еще мог сделать.

Он шагнул через порог кабинета и медленно двинулся вперед. Сердце колотилось в груди сумасшедшей птицей. Глаза застилала черная пелена. Он шел почти вслепую, главным ориентиром сейчас был ненавистный голос, доносившийся впереди. Похоже, мальчишку, в теле которого он сейчас находился, окончательно оставили силы, и от обморока его удерживала лишь ярость чужой воли. И жгучее желание достать врага любой ценой. Оно сцементировало слабую плоть, заставило подчиниться.

Три шага… два…

Что-то инстинктивно почувствовав или услышав почти бесшумные шаги босых ног по ковролину, Костолом неожиданно обернулся и вздрогнул, увидев мальчишку, который приближался к нему с совершенно безумным взглядом.

- Андрюха? - врач выпрямился, от изумления забыв об обязанностях. Медицинская игла, выскользнув из костлявых пальцев, закачалась на короткой нитке над плечом Храмового. «Каратель» расписал тому лицо на славу - сочащийся сукровицей багровый разрез, от которого опухла вся левая сторона головы, тянулся от виска до подбородка. Его-то и штопал сейчас врач на самом сложном участке - пропоротой насквозь щеке.

- Какого черта… - Храмовой недовольно взглянул на сына, кривя губы от боли. - Ты зачем встал? Костолом, отведи его обратно в постель, немедленно.

Поляков нарочито пошатнулся, хватаясь за край столика, скальпель послушно лег в пальцы. И тут же изо всех сил рванул столик в сторону, отшвыривая его с пути. Зазвенели посыпавшиеся инструменты. В следующую секунду Грешник прыгнул вперед, высоко вскидывая дрожащую от слабости руку. Храмовой машинально заслонился, и скальпель с мерзким хрустом вонзился в середину ладони.

- Гадёныш! - взревел хозяин, вскакивая.

Сергей выдернул скальпель и замахнулся еще раз, целясь врагу в горло. Не успел.

Тяжелая хлесткая пощечина Храмового просто смела мальчишку с ног. Удар пронзил голову вспышкой боли, казалось, раздробившей череп. Реальность сорвалась с места - комната резко, до тошноты, закружилась, очертания предметов размылись, как на раскрученной до предела карусели, а свет перед глазами стремительно потускнел. Последним сознательным усилием Сергей инстинктивно попытался сгруппироваться перед падением, но столкновения с полом уже не почувствовал. Он провалился сквозь него и с устрашающей скоростью ухнул вниз - в бездонный колодец тьмы…