Метро 2033: Третья сила

Милиция и солдаты, выполняя приказ полковника Бодрова, два дня пытались вычислить нарушителя, проникшего на станцию, опрашивали жителей, но делали это скорее формально: мало кто верил, что на «Ладогу» мог кто-то явиться, довести купца до истерики и так же незаметно испариться. Под горячую руку полковника попали Данила и Никита, едва не увеличившие население Альянса. Носильщиков посадили под домашний арест. Больше наказывать оказалось некого. Довольно быстро поиски загадочного нарушителя сошли на нет.

Два дня спустя Соня, наконец, попала в палату Краснобая. И, едва переступив через порог, застыла, как вкопанная.

Перед ней предстал человек, имеющий мало общего с тем Антоном, с которым она беседовала на скамейке каких-то три для назад. Тогда Краснобай напоминал взъерошенного, нахохлившегося воробья, нервно озиравшегося по сторонам, постоянно погруженного в невеселые мысли. Сейчас на кушетке, укрытый по грудь одеялом, лежал спокойный, умиротворенный молодой мужчина, встречающий всех входящих слабой, но доброй улыбкой. Ссадина на лбу еще не затянулась, давало о себе знать и страшное потрясение. Но Соня разглядела не внешние, а глубокие внутренние изменения, произошедшие с Антоном. Она уловила в его речи совсем иные интонации, подметила мелкие жесты, говорившие об одном: этот человек больше не трясся от ужаса, не ломал голову, как ему жить дальше, и не переживал снова и снова горести из прошлого. Он просто жил. Жил здесь и сейчас.

– Ну как ты? – задала Соня первый пришедший в голову вопрос, хотя и сама видела – дела не плохи.

Купец слегка усмехнулся, пожевал губами, как будто пробуя собственные слова на вкус, и ответил:

– Вообще-то мне положено ахать, охать и требовать к себе сострадания, я же ж в больнице лежу, больной на всю голову, ха. Но не выйдет. Не получится. Хочешь верь, хочешь нет, но мне хорошо.

– Верю, – коротко отвечала Соня и протянула другу руку, которую тот тут же с чувством пожал.

Они замолчали.

Каждый думал о своем.

Бойцова размышляла о том, как же все-таки интересно плетет свои кружева кудесница-судьба. В первый раз увидев Антона, Соня отнеслась к нему просто как к занятной диковинке, нежданно-негаданно возникшей посреди привычной будничной суеты. И беседу с ним она завела только потому, что Дима ушел, а ей было скучно сидеть одной и молчать. И вот теперь она, едва освободившись на работе, торопилась на соседнюю станцию, чтобы проведать чужого, почти не знакомого человека…

«Да нет, уже не чужого, – поправила себя Соня, – друзья мы теперь. Вот ведь бывает – то не было ни одного товарища, а то вдруг целая толпа».

А Антон с удивлением отмечал про себя в который раз, что в присутствии Сони у него не возникало ни тех ощущений, ни тех мыслей, что обычно сопровождали каждую его встречу с любой женщиной от шестнадцати до сорока лет. Он не думал о сексе. Он смотрел на нее не как на существо иного пола, а как на человека.

«Мало у меня, что ли, было баб? – размышлял он про себя, с нежностью глядя на Соню. – И что? Только себя растратил попусту. Жизнь, как песок, между пальцев пропустил…»

– Димка-то не ревнует? – уточнил на всякий случай Антон. – Все-таки вы – жених и невеста. А ты у меня сидишь…

– К счастью, нет, – улыбнулась Соня, отметив про себя, что вопрос был очень уместный, – почти любой бы устроил сцену, ты прав. Но Димка – он из другого теста. Он верит мне. Он такой забавный, знаешь, – девушка расплылась в теплой улыбке, – совсем не испорченный. Чистый. Я таких почти не встречала.

– Я таких вообще не встречал, – в тон ей ответил Антон. Потом подумал, и добавил тихо, словно боясь, что их услышат посторонние:

– Сонь. Такое дело… В общем, я его убил.

Уточнять, кого именно, не понадобилось. Бойцова коротко кивнула.

– Больше он не мучает меня, – продолжал говорить Антон спокойно, ровно, прикрыв глаза и улыбаясь каким-то своим мыслям. – Вообще кошмары сниться перестали. Так все это странно…

– А я Диме все рассказала, – произнесла Соня, опустив глаза.

Антон прекрасно понял, о чем она говорила.

– И как он отреагировал? – спросил Антон и затаил дыхание. Почти любой парень не стал бы продолжать отношения с девушкой, прошедшей через такой ад.

– Мужественно. Принял, как данность. Конечно, Димке нелегко будет смириться с мыслью, что ни сына, ни дочери ему не видать… Но я поняла главное: он не бросит меня. Он останется со мной.

И Соня разрыдалась от рвущегося наружу счастья, а глядя на нее, прослезился и Антон Казимирович. И оба надолго замолчали.

Время посещений в госпитале между тем подошло к концу. Соня поднялась, чтобы уйти. В этот самый момент снаружи раздались торопливые шаги. «Нельзя туда!» – крикнул кто-то, но человек, вбежавший в больницу, упорно шагал дальше.

– О, сюда идет, – произнес Антон, внимательно прислушиваясь к шагам. – Сейчас будет какой-то сюрприз. Надеюсь, приятный.

Не успел он договорить, как дверь распахнулась. На пороге стоял Суховей, один из товарищей Молотова, запыхавшийся, раскрасневшийся, он с трудом переводил дыхание. Судя по запаху, сталкер только что вышел из камеры деактивации.