Метро 2033: Зима милосердия

– Никакой, – буркнул Женя и насупился.

– А подумавши? – Мурат откровенно подначивал.

– Отстань от парня, – заступился Давид.

– Ты понял, дурашка-барашка, почему мы тебе все рассказываем и показываем и не боимся, что ты о нас в метро растрезвонишь?

– Убьете, что ли?

– А зачем тогда спасали? Думай!

Братья пристально смотрели в глаза Жене.

– Ладно. Понял.

– Что понял? – Мурат не унимался.

– Не выдам я вас, хорошо.

– Почему? Наконец, понял, что ты – один из нас?

Вот же липучки!

– Да, – почти выкрикнул парень.

– Вот и будем хранить секреты друг друга, – успокоил его Давид, похлопав по плечу. – Пошли спать, вечером мы тебя нашим главным представим, а потом к своим пойдешь.

– Как? Вы тут не главные? – Женя уже устал от беседы, но возможности подначить братьев в ответ не упустил.

– Веришь, совсем не главные, – принял игру Мурат. – Жека, мне нравится тренировать твою смекалку. Угадай, кто здесь главный?

Евгений и раздумывать не стал.

– Странные старик со старухой!

– Бинго! А чем они странные?

– Одеты странно.

– И не только! Они – шведы, инженеры компании «Эрикссон». Когда рвануло, были в Москве, в отпуске. Это они нашли гриб, когда стало невмоготу жить под землей. Они же и собрали с разных станций изгоев, которых за малым не прикончили. Старушку зовут Эрика, она нам всем, как мать. И здесь главная.

– А мне старик показался главнее, – удивился Женя.

– Ты молодой ишо. «Главнее» не тот, кто сильнее и умнее, а тот, кто не боится принимать ответственные решения. Старика зовут Свен, и он – гениальный инженер. Но возглавлять общину, строить отношения с метро и торговцами – это не с железками возиться! – Мурат помолчал немного и продолжил с почтением в голосе: – Авторитет Эрики незыблем. Если что – с ней придется договариваться…

– Давай, ты не пойдешь сейчас один, а выдвинешься ближе к утру с нашим караваном? – спросил Давид, разбудив Женю.

– Хорошо.

– Оденься, наружу пойдем.

– А почему эти шведы нарядные такие? – вожди общины мутантов не давали парню покоя.

– Так они показывают, что презирают жителей современной Москвы за свинство и скотство. Для того и одеваются так, как одевались до Катаклизма, специально, чтобы ничем не быть похожими на подземных.

Женя с сомнением покачал головой: так ли уж хорошо выражать презрение к людям, вынужденным постоянно бороться за выживание? Но Давид, похоже, оседлал любимого конька.

– Часто у вас под землей бреются? Свен – каждый день, и зарядку делает.

– Сталкеры у нас тоже все время спортом занимаются.

– Пока молодые! Ты представляешь, сколько нашим шведам лет?

Женя промолчал.

– И нас они в свою общину собрали вопреки правилам Метро. Между собой говорят на шведском. С нами дистанцию держат. Кое-кто переживает по этому поводу. Мурат из кожи вон лезет, чтобы они его приблизили.

– Они ж наверняка богатые? Раз всю торговлю солью держат.

– Очень!

– Тогда ради чего все это? Если метро они презирают?

– Правильные вопросы задаешь, товари-щ-щ.

Оба закончили одеваться и натянули респираторы.

Прошли в соседнее помещение, где было довольно сильно натоплено. Видимо, жар исходил от сложной конструкции из трубок, колб и железок.

– Выпариватель, – бросил летун в ответ на не заданный Женей вопрос.

Давид отогнул плечом несколько губчатых перепонок, служивших стенами, и они оказались на узкой бетонной балке, нависшей над ночным городом. Давид, явно не боящийся высоты, спокойно прошел на самый край и огляделся по сторонам, вернулся назад. Женя боялся оторвать глаза от балки под ногами.

– Вот, смотри, – прогундосил Давид в респиратор.

Женя робко повернул голову вправо и на некотором отдалении увидел еще одну балку, на которой громоздился большой круглый и обмякший предмет, напоминающий сам гриб, но без «окошек».

– Что это? – спросил парень, когда они снова оказались внутри и он вновь обрел способность спрашивать.

– Дирижабль. Откуда, по-твоему, я к тебе спрыгнул?

– Ничего себе!

– Мы его на веревке выпускаем, когда надо торговцев с воздуха прикрыть, а потом назад утягиваем.

– А заполняете чем?

– Когда соль парим, вырабатывается очень легкий летучий газ. Название все время забываю, у Мурата спросишь.

– Круто придумали.

– Эрика хочет лететь домой, в Швецию. На дирижабле. Свен говорит, Швеция была нейтральной, и ее не обстреливали ракетами.

Летун помолчал.

– Они уверены, что их родина уцелела, – продолжил Давид. – И все, что получают, вкладывают в дирижабль. Патроны к пулемету, консервы, материал для починки.

Завтрак был скудный – перед будущим полетом никто не озаботился излишествами.

– А Швеция, она где? – спросил Женя, доедая.

– В Караганде, – Мурат явно хотел подразнить молодого сталкера. – Ты географию хоть немного учил?

«Назовет меня дурашкой-барашкой – стукну», – решил парень, но ответил:

– Немного. Знаю, где Греция. Сильно на юго-западе.

– А Швеция сильно на северо-западе, между Гренландией и Кореей. – Мурат захохотал.

Гренландия… Женя принялся вспоминать, где и когда он слышал это слово, но так и не вспомнил, вместо этого спросил:

– А почему они раньше не улетели? Что их тут держит? Явно не дефицит патронов.