Метро 2035: Город семи ветров

– Икра, говоришь? – Кярим отвлекся от своих мыслей и даже не заметил, что жена вошла в комнату и пристально наблюдает за ними.

– Кярим, а Кярим, хватит гостя голодным держать, давай, помоги мне стол накрыть. – Она держала в руках поднос со стаканами, дымящимся заварным чайником и крохотной баночкой. Еще там была пиала, а в ней – деликатес: несколько кусочков колотого сахара.

– Для тебя хоть тысячу раз! – пропел Кярим и одним движением собрал со стола какие-то бумаги. – Садись, дорогой, – обратился он уже к Али.

Тут же все содержимое подноса перекочевало на стол.

– Нашего Алишку трудно удивить, но я попробую. Вот смотри, в этой баночке – варенье. Мне сказали, что с самого Самарканда. Там земля чистая и люди живут, как и прежде.

Наверное, соврали караванщики. Какой Самарканд? Скорее всего, из дальнего пригорода, где сохранились сады. Но вслух Али, конечно же, этого не сказал. А что до удивить, так это и сахара достаточно – редкая диковина.

А вот брат молчать не стал, разозлился.

– Слушай, врут все. Как ты только веришь этим шайтанам? – он почти кричал. – Им лишь бы обобрать тебя до нитки. Завтра они тебе продадут шафран аж из самого Тебриза, а ты и рада будешь!

– Кярим, ты чего это так разошелся? – удивился Али. – Давайте лучше пить чай.

Он уже потянулся было к заварному чайнику, собираясь разлить чай по стаканам, как Кярим резко ударил по столу кулаком.

– Дай нам поговорить с Али. Видишь, он пришел по делу! – махнул он жене, делая знак покинуть комнату.

Видно было, что женщине очень не понравилась выходка ее мужа. Но спорить с ним, да еще и в присутствии постороннего, пусть и родственника, не входило в ее планы. Зухра была умной и расчетливой женщиной. Свое она не упустит, а дать мужу почувствовать себя хоть немного значимым – почему нет?

Надув губки и хлюпнув для вида носиком, она прикрыла лицо краем платка и удалилась из комнаты.

– Ну зачем ты так? Какая муха тебя укусила?

Кярим встал из-за стола и, уже не таясь, налил себе целый стакан настойки.

– Все хорошо. Поплачет и отойдет, – махнул он в сторону двери и залпом осушил стакан. – Давай о деле, что ты там говорил?

Али еще раз удивился своему брату. Вернее, тем метаморфозам, которые произошли с ним за неполные полчаса. Сначала обрюзгший, плохо соображающий с похмелья, потом капризный, желающий лишь одного – поскорее отделаться от родственника. И вот теперь – третий Кярим. Словно не было никакого перепоя и не влил он в себя только что добрый стакан горячительного: взгляд ясный, речь четкая – брат почуял запах денег.

Торг был недолгим: Кярим все понимал с полуслова – что-что, а деловая хватка у него была как у бульдога. Такой талант, как оказалось, не пропьешь. Он согласился дать денег под гарантии того, что Али предоставит ему лучшие куски рыбы и икры по бросовой цене. А уж Кярим найдет способ, как и куда все это выгодно пристроить.

Теперь осталось только обсудить все это мероприятие с Мехри.

И вот уже веселым, напевая мотив любимой песенки, Али пошел к себе домой.

В отличие от Кярима, его семья жила скромно, но Али сумел превратить неказистые, крохотные подсобки в сказочный дворец, а Мехри своими ласковыми руками наполнила жилище теплотой и уютом.

«Золотые руки у этого Али, прекрасная хозяйка эта Мехри», – вот что думали соседи, переступая порог жилища Бабаевых, где вместе со снятой обувью хотелось оставить все беды и неприятности.

Мехри всегда нравилось помогать матери, а Ираду-ханум знали далеко за пределами их родной станции. Казалось, не было на свете того, чего бы ни умела делать эта удивительная женщина: она и вязала, и шила, и прекрасно готовила. В ее умелых руках самые простые продукты превращались в изысканные кушанья, а простенькие ткани – в шикарные наряды. Со всего метро приходили с заказами к Ираде-ханум: кому платье на свадьбу сшить, а кому и обед праздничный сготовить. А Мехри росла ее первой помощницей и как губка впитала все, что сумела передать ей мать. И главное – любовь. «Запомни, дочка, простая лепешка из пресного теста будет слаще пирожного, если ты тесто замесила с любовью. А злость и плохое настроение сделают горьким даже щербет».

Али во всем был под стать своей жене. Все, что имелось в их скромном жилище, было сделано или отреставрировано им.

Вот на стене декоративное окошко с видом на бухту. Посмотришь на него, и кажется, что легкий ветер играет уголками занавески и, пробегая по стенам, вдыхает жизнь в пожелтевшие фотографии. И слышится шум волн, и комната наполняется терпким запахом водорослей и соли. И кафе «Жемчужина» переливается в лучах утреннего солнца, и оживает «Чертово Колесо», а по каналам «Маленькой Венеции» вновь плывут гондолы и играет музыка…

– Папа…

– Что, милая? – Али тихонько вошел в крохотную комнатку.

Когда у них с Мехри появилась Наргиз, то их счастью не было предела. Долгожданная, красавица, умница. Папина дочка.

Девочка ждала отца каждый вечер, не засыпала без него и без его сказки.

– А сказку мне расскажешь?

– Ты сегодня была хорошей девочкой? – Али нагнулся над кроваткой дочери, провел рукой по темным кудряшкам и поцеловал.