Метро 2035: Стальной остров

«Это радар!» – Макара осенила догадка. А тем временем на экране корявый квадрат постепенно приближался к жирной стрелке, застывшей посредине. Мальчик вгляделся в обзорное окно. Сквозь мглу и летевшие брызги в десятке метров от носа в свете прожекторов виднелась пена, волны разбивались обо что-то. Руки сами отчаянно крутанули штурвал. Катер, подпрыгнув на водяной горке, завалился на правый борт, нос исчез в черной воде и снова вынырнул. Писк радара стал прерывистым, а затем и вовсе прекратился. Зато пришло понимание. Он только что мог разбиться. Катер налетел бы на камень, торчавший на самом выходе из залива, и конец. Лицо махом покрылось липким потом, а руки, вцепившиеся в вытертые накладки руля, похолодели. Следовало быть осторожней.

Макар протер рукой пыльное стекло монитора, чтобы видеть, не появится ли что-то еще. Затем он внимательно осмотрел всю панель, приглядываясь к приборам, которых здесь было не так уж и много, ну, может, на пару больше, чем в автомобиле. Стрелка под нарисованным аккумулятором стояла ровно посредине между красной и синей линиями – это хорошо или плохо? Макар решил, что хорошо. Зато на двух других приборах – одного с градусником и масленкой, а другого просто с градусником, – стрелки, уверенно миновав зеленые и синие полоски, указывали на красные. Макар понял, что дело в температуре, и, скорей всего, плохо. Но что делать? Перед выходом в залив обе эти стрелки вроде бы стояли посредине – в синей зоне. Он потянулся к коробке с рычагами управления газом и потянул обе рукоятки на себя, до половины. Рев, давивший все это время на слух, поутих. За спиной теперь слышался мерный успокаивающий рокот мощных движков.

– Это я вовремя спохватился, – сам себя похвалил Макар.

Проверил кругляш с изображением канистры – от края стрелка отошла едва ли на миллиметр, бак полный. И внимательно присмотрелся к боковому окну. Берег, по форме напоминавший полумесяц, с белевшей махиной ледника, постепенно отдалялся. Это был Гагарий залив, он видел его, когда с отцом они только приплыли сюда на большом корабле. А впереди, прямо перед носом катера, бушевало Баренцево море.

Катер уверенно разрезал воду покатым носом вот уже около трех часов подряд. Земля теперь едва виднелась даже в бинокль. По началу Макар, выделывал на открытой воде всякие фортели, давал полный ход движкам, резко перекладывая руль то на правый то на левый борт – куда там лодчонке на радиоуправлении или компьютерной игре! Сплошная реальность с бушевавшим в крови адреналином, дарившим дикий восторг, ускорением, вжимавшим спину в потертое кресло, вонью дизельной гари и нагретого металла. Но и это постепенно приелось, поэтому Макар, престав крутить рулем, вел «Енисей» против ветра.

Компас под шаровидным стеклом показывал север, северо-запад. Качка не прошла, волны все так же вздымались горами, но происходило все как-то плавно, катер не кидало из стороны в сторону, сказывалась большая вода. Ветер вроде поутих, зато стал крепчать мороз, затягивая смотровые окна изморозью. Да и внутри рубки стало заметно холодать, руки мерзли на руле, и с каждым выдохом в воздухе повисало облачко пара. И главное, стрелка топливомера медленно, но верно ползла к отметке «пусто».

Внезапная затея всем все доказать, угнав чужой катер, теперь не казалась такой уж правильной. Макар поостыл. Прошла жгущая изнутри злоба, вернее, она сменилась смятением – вот нахрена я это сделал?!

Небо, затянутое черной пеленой, прочертили огненные полосы: одна, две, три, пять. Горизонт озарила яркая вспышка, затем еще и еще. Макар подхватил бинокль и выскочил на палубу. Держась за поручни рубки, он рассматривал даль, но земли видно не было. Зато небо из чернильного стало бледно-зеленым, будто разгорелось северное сияние. Но таким оно было все. Еще одна огненная черта протянулась откуда-то из-за спины, Макар, предчувствуя беду, приник к окулярам бинокля. Не достигнув горизонта, «нитка» вспухла огненным шаром. Воя от боли Макар выронил бинокль и повалился на палубу.

Даже сквозь закрытые веки в полной темноте он видел будто отпечатавшийся стоп-кадром расширявшийся шар. Жидкий огонь взрыва словно поселился внутри черепушки и выжигал пламенем глаза и мозги. Чуть не выпав за борт, Макар на ощупь пробрался в рубку и закрыл дверь. Сквозь слезы он попытался открыть глаза и увидел лишь черноту! Тут же сквозь шум волны послышался надвигавшийся гул. Чудовищная сила ударила в борт, подбрасывая катер в воздух, Макара швырнуло на штурвал, и он отключился.

Очнулся он в полной темноте. Пол, а вместе с ним и катер, кидало из стороны в сторону разразившимся штормом, Макар на ощупь подполз к креслу и вцепился в его основание, крепко зажмурившись.

Сколько прошло времени, всего час или целый год, он не мог определить в кромешной темноте. Он все еще видел сквозь сжатые веки очертания огненного шара, но уже не так ярко. Прислушался к ощущениям – боль не прошла, но поутихла. Под веками отчетливо ощущался песок. Макар осторожно приоткрыл глаз и расплакался – он не видел.