Метро до Африки

– Нет, не дали ему денег.

– Почему?

– Причин не объяснили, – хмыкнул Витька.

– Вот дурак! – не выдержала я. – Почему ж он мне ничего не сказал?

– Сам намеревался решить проблему.

– Но это глупо!

– Ему хотелось заработать, а не у семьи брать.

– Мог обратиться в тот банк, где хранятся наши средства, там бы ему точно дали ссуду.

Витька выбросил окурок в окно.

– Неужели не понятно? Это его сын, не твой. Значит, проблема должна разруливаться папашей.

– Идиотизм!

– Тебе этого не понять.

– Тёма не нуждается в помощи.

– Дело в желании Дегтярева.

– Хорошо, – сдалась я. – Что было дальше?

Витька нахмурился.

– Подробностей я не знаю. Полковник оформил отпуск и попросил: «Скажи всем, что я уехал на рыбалку». На самом деле он остался в Москве.

– Да зачем надо устраивать такой спектакль?

Виктор поежился.

– Некий человек предложил Дегтяреву работу – частное расследование. Пообещал отлично заплатить, вот полковник и обрадовался.

– Кто клиент? Что ему надо?

– Не знаю.

– А какое дело?

– Не знаю.

– Убийство?

– Не знаю.

– Поиск пропавшего ребенка?

– Сказал же, что не знаю! – заорал Витька. – Хоть сто раз спроси, ничего нового не услышишь. Он мне за помощь процент пообещал.

– Сколько?

– Секрет. Не скажу. Не твое дело, – занервничал Кондратьев.

– Ладно, финансовая сторона вопроса мне неинтересна, – пожала я плечами. – Но похоже, Дегтярев влип в малоприятную историю.

– Ох, чуял я беду, чуял… – простонал Витька.

– Хорошо, – прервала я его стенания, – с мотивацией понятно. Прав был Шерлок Холмс, когда говорил Ватсону, что в корне всех преступлений зарыты деньги. Даже если речь идет о великой любви, покопай поглубже и услышишь нежный хруст казначейских билетов. Скажи, какую роль Дегтярев отвел в спектакле тебе?

– Правой руки, – признался Витька.

– А подробнее?

– В последний раз его интересовали данные на некую Юлию Моргалову, в девичестве Яценко, – неохотно сообщил Виктор.

– И что ты разузнал? – спросила я.

– Самую обычную инфу. Несудима, не привлекалась, вдова, хоть лет ей всего ничего, проживает на Кирсарской улице, всегда там обитала, воспитывалась мачехой, второй женой отца. Звали ту красиво – Леокадия Ивановна Бланк. Очевидно, хорошая тетка, раз вышла замуж за парня с крохотным ребенком. В принципе, все обычно, никаких странностей в жизни Моргаловой-Яценко не было.

– И это все? Глубже не копал? Только верхний слой потревожил? – прищурилась я. – Качественная работа – один звонок по телефону! Ты на это небось потратил минут десять?

Витька порозовел.

– Александр Михайлович просил только общие сведения.

– Ладушки, – кивнула я. – Что еще ты для него нарыл?

Кондратьев нахмурился.

– Ничего.

– Вообще? Только данные по Юлии?

– Угу!

И тут мое терпение с треском лопнуло.

– Я очень хорошо знаю, Витюша, что ты считаешь меня истинной блондинкой с голубыми глазами, следовательно, полнейшей дурой…

– Вовсе нет, – без особого энтузиазма возразил Виктор, – цвет волос тут ни при чем, просто мужики по природе своей умней.

– И сейчас я понимаю: случилась какая-то неприятность, – продолжала я, не обращая внимания на слова Кондратьева. – Утром я тщетно пыталась узнать у тебя правду о Дегтяреве, а в ответ получила рассказ про щук и лещей.

– Александр Михайлович строго-настрого велел никому ни гу-гу!

– Слышал про то, что в Москве-реке появилась уникальная рыба? – спросила я.

– Нет, – совершенно искренне удивился Виктор. – Какая? Пиранья? Кто-то из аквариума выбросил?

– Гибрид акулы и золотой рыбки, выполняет последнее желание, – прошипела я. – Вот этого монстра и выловил Дегтярев.

– Ч-что? – начал заикаться Виктор. – Ты о чем?

– Дорогой, следи за ходом мысли блондинки, – подчеркнуто ласково заговорила я. – Не мешай излагать, а то эта мысль такая короткая и простая, что ее легко потерять. Итак, утром ты послал меня куда подальше, а к вечеру сам позвонил и начал выбалтывать то, что строго-настрого запрещено рассказывать. Почему?

– Дегтярев не вышел на связь, – забубнил Кондратьев, – сутки не звонил, я забеспокоился, начал его искать. И тут ты со своим звонком. Вот я и…

– Ты испугался, – закончила я за него.

– Исключительно за тебя! – парировал Виктор. – Хотел предупредить, что полковник влез в стремное дело, и если ты в курсе, то лучше тебе бросить расследование, не то и с тобой случится беда.

– Непременно послушаюсь тебя, – закивала я, – только расскажи по порядку, какие поручения он давал тебе как своему заместителю.

Кондратьев распахнул дверцу машины.

– Я уже ответил: последняя просьба была о сведениях на Моргалову-Яценко.

– А первые поручения каковы? – настаивала я.

Витька вылез из автомобиля.

– Пора мне, а то дома скандал будет. Я сказал, что покурить спущусь, а пропал на час. Еще раз предупреждаю: брось копать, это опасно. Что ты знаешь?

– Если честно, то ничего, – после некоторого колебания призналась я. – Александр Михайлович ни одним словом не обмолвился о частном расследовании. Я вообще считала, что он на это не способен. Утром, как обычно, уезжал на работу, вечером прикатывал назад.