Метро до Африки

– Мы друг к другу в душу не лезли, – объясняла сейчас медсестра, – просто чай пили, журналы разглядывали и о пустяках болтали. Я о Юльке мало что знаю. Ее воспитывала мачеха, хорошая женщина, гадалка. К Леокадии народ со всех концов Москвы ехал. Она не была шарлатанкой, как предсказывала, так и случалось. Что-то Юля говорила про подвиг, вроде мачеха какую-то катастрофу предупредила, и о ней весь народ узнал. Но мне неинтересно о чужих людях слушать, вот я и пропустила это мимо ушей.

– Это все? – поторопила я замолчавшую краса­вицу.

Полина спрыгнула с подоконника.

– В принципе, да. В общем, я могу сообщить лишь то, что и другим известно. Юля мужа любила, а когда он случайно погиб…

– Николай скончался не от болезни? – встрепенулась я.

Жукова помотала головой.

– Подробностей я не знаю, Юля говорила, что муж утонул на рыбалке. Он имел автобизнес, за большими деньгами не рвался, но жили Моргаловы суперски, да только беда случилась.

Я вспомнила старую мебель в гостиной Юлии, более новую, однако простую обстановку в других комнатах, но удивилась. В конце концов, встречаются люди, которым без разницы, в каком интерьере жить, они тратят заработанные средства на путешествия, коллекционирование или другое хобби.

Полина между тем продолжала:

– Через какое-то время я сказала брату: «Юльке скоро надоест из себя безутешную вдову корчить, она захочет свою жизнь устроить. Похоже, у Кольки был подкожный запас, раз у Моргаловой до сих пор денег в избытке».

– Откуда вы знали такую интимную информацию, если утверждаете, что говорили только на общие темы? – попыталась я уличить Жукову во лжи.

– Так видно было, – пожала плечами Полина. – Холодильник всегда полон, еда изысканная, из гастрономического бутика. Я у Юльки две недели назад десять тысяч рублей попросила, пообещала через месяц отдать. А она вынула кошелек и вытащила оттуда купюры. Понятен прикол?

– Нет, – удивилась я.

Полина снисходительно улыбнулась.

– Надо всегда учитывать детали. Вот вы сначала соврали про милицию, а про свою дорогую одежду не подумали. Юля явно хотела производить впечатление не слишком обеспеченной девушки. Почему? Не знаю. Только наряжалась она скромно, зато продукты в доме были – супер. И в ванной у нее стояли ряды элитной косметики. Но ведь в холодильник и санузел посторонние не полезут. И десять тысяч она из кошелька вытащила. Не в заначку полезла, не сказала: «Завтра сниму с карточки и дам». Нет, у нее при себе столько имелось. Ну согласитесь, это свидетельствует о приличных деньгах!

– Может, она зарплату только что получила? – предположила я.

Полина рассмеялась.

– Юля заканчивала институт, вечернее отделение, и работала в библиотеке, в НИИ новых методов образования, он находится недалеко от нашего дома. Думаю, платили ей там еще меньше, чем мне. У медсестры хоть есть возможность подработать, получить деньги с родственников больных за уход. А библиотекарше кто и за что приплатит? Нет, она транжирила Колькино наследство. Вот я и подослала к ней Сашку. Брат у меня симпатичный, девкам нравится. Возникни у них любовь – всем было бы хорошо. Мы бы с Санькой получили квартиру, а Юлька мужа. Глядишь, и поднялись бы на баксы Николая, уж наверное, там не одна тысяча в загашнике. Но Юля никакого внимания на Сашку не обратила. Он к ней каждый день таскался, только безрезультатно.

Жукова замолчала, потом одернула халат.

– Извините, у меня нет больше времени на треп, надо смену в отделении сдавать. Хватятся меня и гвалт устроят. Думаю, Юля умерла от сердечного приступа. У нее мотор барахлил, с детства порок был. Правда, компенсированный, с таким можно спокойно жить, но Моргалова часто лекарства принимала, всякие антидепрессанты и другие. Вот организм и не выдержал.

– Почему же она так увлекалась медикаментами? – удивилась я. – Совсем ведь еще молодая.

– Хрен ее знает! – нахмурилась Полина. – Что-то ее тяготило, вот и жрала таблетки горстями. У нее, наверное, не анализ крови, а таблица Менделеева. Лучше б ей с Сашкой переспать, депрессуха бы и прошла. Никакого криминала в кончине Моргаловой нет. За день до смерти она к нам заходила и жаловалась, что простыла, кашляла сильно. А я ей сказала, что это, наверное, грипп, потому что насморка нет. Сейчас только сообразила: я поставила неверный диагноз, вирус дает высокую температуру, и никаких респираторных явлений не наблюдается. На нее навалился сердечный кашель, легочная недостаточность, затем отек… Моргаловой следовало срочно идти к кардиологу. Теперь о десяти тысячах. Сашка велел дать их бабке, собиравшей на похороны. Мы Юлии были должны и таким образом вернули долг, понимаете?

– В общем, да, – кивнула я. – последний вопрос: где находится НИИ, в котором работала Юля?

– Почти напротив нашего дома, – охотно пояснила Полина, – только дорогу перейти. Я сама там ни разу не была, но однажды мимо с соседкой шли, и она показала.

– Ваш брат когда бывает дома?

– Вы уже задали последний вопрос, – напомнила Жукова.

– Сделайте одолжение, ответьте.

– Он уехал, – заявила Жукова, – в Болгарию.

– Когда? – поразилась я.

– Сегодня, в шесть утра улетел.