Метро до Африки

Ноги мои начали действовать сами по себе, они помимо воли владелицы направились в сторону лестницы. Право слово, полковник с дизайнером сошли с ума. Ни Маша, ни Аркадий, ни тем более Зайка понятия не имеют, с какого бока подойти к обоям и кафелю. А мне никогда не поднять мешок, набитый строительным мусором. Люди, составлявшие план ремонта, сумасшедшие. Кстати, они забыли о животных. Питбуль Банди обожает возиться в грязи – его можно заставить лапами месить раствор. Снап будет подтаскивать кирпичи, сила-то у ротвейлера немереная. Пу­делиха Черри влегкую справится с раскатыванием обоев, а Хучик сойдет за валик – мопс круглый, и его шерсть словно шелковый коврик. Жюли надо поручить охрану – йоркшириха возьмет в зубы берданку и побежит по участку. Ну а кошки явятся в самом конце – заметут хвостами пыль…

Провалявшись целый час в ванне, я влезла в халат и решительным шагом направилась в спальню Дегтярева.

Александра Михайловича в комнате не было, зато из ванной доносился страшно недовольный бас.

– Дрянь какая-то! Купили хреноту! Вот черт!

Знаете, кто воистину интеллигентный человек? Это тот, кто, хорошо зная, что, кроме него, в квартире никого нет, идет ночью в туалет и, споткнувшись о кошку и упав на пол, называет животное киской, никак иначе. Дегтярев, конечно, пока далек от идеала, но к нему приближается. Сейчас с ним в ванной случилась незадача, но толстяк не употребляет нецензурные выражения.

– Помогите! – заорал вдруг Александр Михайлович.

Я поскреблась в дверь.

– Можно войти?

– Идиотский вопрос! Если учесть, что я кричу уже полчаса, он очень кстати! – возмутился приятель. – Вот умру, а вы это через год заметите!

Я влетела в ванную и, обнаружив полковника с зажмуренными глазами возле умывальника, спросила:

– Что случилось?

– Не знаю! – занервничал толстяк. – Я намазал лицо гелем для умывания, а он не смывается. Скользит по коже и не сходит. Кошмар!

Мне стало смешно. Дегтярева можно назвать метросексуалом, хотя полковник пришел бы в ярость, услышав это определение. Но, нравится ему или нет, он настоящий франт. Наш суровый борец с преступностью обожает средства по уходу за телом, одеколоны, лосьоны после бритья, у него есть кремы для лица, рук, ног, пена для ванны, соль, скраб… всего и не перечислить. Ванная Дегтярева – настоящий склад пластиковых бутылочек и тюбиков. Многие ведущие косметические фирмы выпускают мужские линии, и, ­похоже, сильный пол начинает стремительно приобретать привычки слабого. Хотя мне самой больше нравится ухоженный кавалер, чем волосатое, потное чудище с «трауром» под ногтями.

– Прямо сейчас поеду в магазин и потребую объяснений, – ревел полковник, тщетно пытаясь соскрести с лица липкую субстанцию. – Это издевательство! А еще написали на упаковке: изумительный гель, освежает кожу, придает ей тонус, используйте два раза в день. Негодяи! Такое ощущение, словно в клей рожу опустил.

– Ты перепутал средства, – стараясь не рассмеяться, ответила я, – вместо пенки взял сильно фиксирующий мармелад.

– Что? – изумился полковник. – Варенье?

– Нет, – давясь смехом, продолжала я, – такое косметическое средство. Вот здесь, на бутылочке, написано: «Мармелад для укладки волос, самая сильная фиксация, гарантия сохранения прически даже при попадании под сильный дождь». Гель стоит на умывальнике левее. На, попробуй шампунь, авось он справится с незадачей.

– Лицо не моют мылом для волос, – запротестовал полковник, который никогда не принимает чужих советов.

– Но физиономию и не принято покрывать средством для цементирования прически, – брякнула я. – Сделай милость, не перечь!

Александр Михайлович протянул руку, я вложила в нее тюбик, который взяла с бортика ванны.

– Это точно шампунь? – с подозрением поинтересовался Дегтярев. – Пахнет странно.

– Не сомневайся, я прочитала название.

– Подожди в спальне, – приказал толстяк и начал сосредоточенно намыливать щеки.

Я вернулась в его комнату, села в кресло, положила ноги на пуфик и взяла сборник кроссвордов. В свободное время приятель обожает решать головоломки.

– Мама! – послышалось из ванной. – Офигеть!

Последний глагол толстяк употребляет очень редко, и то, что он прозвучал сейчас, свидетельствовало о крайней степени изумления и раздражения одновременно. Дверь ванной распахнулась, в спальню влетел полковник. Его лицо приобрело приятный бронзово-коричневый оттенок.

– Ты дала мне красящий шампунь, – зашипел Александр Михайлович, – и теперь я похож на негра.

– Вовсе нет, просто у тебя вид загорелого мачо. А ты, оказывается, оттеняешь волосы? Извини, не знала. – Я искренне попросила прощения.

Полковник закашлялся.

– Мне случайно в магазине подсунули тюбик, – наконец ответил он, – я не пользуюсь этим средством, а выбросить его руки не доходили. И куда я теперь с мордой цвета кофе?

– Два раза умоешься, и все сойдет. Лучше сядь, нам надо поговорить.