Метро параллельных миров. Книга первая

Дежурный офицер сел за письменный стол, а Пётр от нечего делать достал из кармана утренний газетный листок и стал рассматривать фотографию крушения поездов и еще раз перечитал текст статьи.

В это время раздался звонок колокольчика на столе офицера. Он встал и вышел из дежурной комнаты.

– Господин начальник управления ожидает вас в своём кабинете, – возвестил он, вернувшись через несколько минут. – Прошу следовать за мной.

Парня встретил ещё довольно молодой, лет тридцати, ротмистр. Он встал из-за стола при виде Петра, машинально оправил китель и представился. – Ротмистр Качановский.

– Купец Второй гильдии Пётр Антонович Анджан, – посетитель представился в ответ.

– Прошу вас, присаживайтесь, – ротмистр указал на стул рядом со своим столом.

Офицер подождал, когда визитёр устроится на своём стуле и лишь затем спросил:

– Мне доложили, что у вас имеются очень важные сведения, касающиеся сегодняшней ночной трагедии, не так ли?

– Совершенно верно, – подтвердил Пётр и немного подавшись в сторону ротмистра, продолжи. –  Начну по порядку: 25 числа сего месяца в ожидании прохода поезда через переезд на улице Варшавской, я стал невольным свидетелем разговора двух англичан, которые в своей беседе обсуждали график прохождения императорского поезда через Двинск. Они также обсуждали тему паровоза, который один из собеседников по имени Рон должен разогнать и вовремя покинуть. Второй собеседник, по имени Стив, должен перевести стрелку в нужное положение.  Даже тогда этот разговор меня насторожил упоминанием царского поезда и я, больше из любопытства, проследовал за этими иностранцами вплоть до дома, в котором они остановились.

 Надо отдать должное выдержке и такту ротмистра. Он выслушал посетителя до конца, ни разу не перебив, а только делал пометки на листике перед собой. Когда Пётр закончил рассказ, начальник задал первый вопрос:

– Почему вы решили, что это англичане?

– Во-первых, они говорили по-английски, – парень принялся перечислять свои доводы, – во-вторых, они говорили на одном из тамошних диалектов, тогда как все, для кого английский язык является иностранным, употребляют эталонный, так называемый, королевский английский язык. В-третьих, говорили они без малейшего акцента. Один из собеседников даже шепелявил по-английски. В-четвёртых, у них чисто английские имена. В-пятых, им известно имя второго секретаря английского посольства, которого они назвали своим шефом. Весьма сомнительно, что кому-то в России, кроме работников английского посольства, известно это имя.

– А вы так хорошо знаете английский язык? – жандарм задал уточняющий вопрос.

– Да, я неплохо владею английским языком, так как два года обучался в Англии в Лутонском коммерческом колледже и даже научился различать их диалекты.

– А почему они так открыто обсуждали свои планы? – задал новый вопрос ротмистр.

– Я думаю, что они меня не видели, так как я находился в тени и находились в уверенности, что в этом заштатном городишке никто не понимает английскую речь.

– Я услышал вас господин Анджан. Не были бы вы столь любезны пройти к секретарю управления и в письменном виде изложить всё, что вы мне только что рассказали, с указанием адреса проживания тех господ и адреса, по которому возможно вас отыскать.

– Да, конечно, без проблем, – готовностью согласился Пётр.

Дежурный офицер, вызванный ротмистром тем же звонком, отвел Петра в кабинет секретаря, немолодому уже человеку, с тремя звездочками на погоне, который был представлен как поручик Нуден.

Секретарь, дотошно расспрашивая, записывал показания Петра, каждый раз повторяя очередную фразу с присказкой: «Значится», —дальше шло повторение вслух очередной фразы, сказанной Петром, выжидательно смотрел на свидетеля и дождавшись от того кивка головой, заканчивал присказку, – так и запишем». Такая манера вести опрос свидетеля, вскоре стало сильно утомлять и раздражать Петра, и он сдерживался из последних сил, понимая, что жандармское управление – это не то заведение, где можно качать права. Пересказав всё то, что Пётр изложил начальнику управления, добавив приметы иностранцев и указав их и свой адрес проживания, Пётр подписал показания и с облегчением ретировался из кабинета нудного поручика, так соответствовавшего своей фамилии.

Парень и не подозревал, что пока секретарь доводил его до белого каления своими присказками, ротмистр Качановский получил результаты вскрытия машиниста паровоза, протаранившего императорский поезд, помощника машиниста и кочегара, а также стрелочника. В крови ни одного из них алкоголя не обнаружено. Мало того, некто расстрелял паровозную бригаду из пистолета «Браунинг», патроны от которого нашли на полу кабины машиниста.

Со стрелочником тоже оказалось не всё так просто: Захария Черепанов потерял сознание от удара заострённым предметом типа молотка. От смерти мужика спасло лишь то, что его форменная шапка-ушанка оказалась надета задом на перед и удар пришёлся точно по железнодорожной кокарде.