Метроном. История Франции под стук колес парижского метро

Но Роберт, слишком счастливый в своей совершенной любви, не отвечает на папское предложение, что, естественно, не улучшает его отношений со Святым престолом. Тогда папа собирает еще один синод, на сей раз в Риме. После дебатов рождается правило, жесткий и угрожающий канонический закон: «Король Роберт оставит Берту, свою родственницу, на которой он женился вопреки законам. Он совершит семилетнее покаяние, согласно постановлению церкви против кровосмесительных браков. Если он откажется подчиниться, будет отлучен».

Сначала он не подчиняется. И вот его отвергает церковь, он изгнан из сообщества верующих. Сразу же дворец Сите пустеет. Словно по сценарию отчаянного балета один за другим уходят вассалы, советники, клирики. Легко сделать выбор между папой, который обещает рай, и королем, способным дать лишь земные блага. Последние оставшиеся слуги очищают посуду короля огнем и творят молитву после каждого использования — из опасения подвергнуться ужасному наказанию, воображая, что малейший контакт с осужденным обречет и их на вечное проклятие.

Вот так, во грехе, король и королева живут в 1000 году. На острове Сите продолжается абсурдная ситуация, в которой суверены становятся узниками собственного дворца. В конечном счете, первой сдается добрая Берта. В сущности, она не так уж и жаждет быть королевой франков; кроме того, ей внушает ужас мысль, что она останется навеки в этих стенах.

В 1001 году, после четырех лет совместной жизни, Берта и Роберт соглашаются расстаться, разлука совершается в слезах и унынии, но также в немного шумном проявлении добрых чувств и душераздирающих изъявлениях раскаяния. Берта садится на легкую колесницу, запряженную четырьмя лошадьми, пересекает Гран-Пон, проезжает по левому берегу, поднимается по долгой дороге Сен-Жак, преодолевает холм Сент-Женевьев и продолжает путь на юг, в направлении Вены, на берега Роны, где она вновь окажется при королевском дворе своего отца.

Что до Роберта, он предается благочестивому раскаянию совершенно неумеренно. Он плачет, жалуется, каждый день посещает парижские церкви, поет громче всех во время службы, проводит ночи больших празднеств в молитвах, спит на земле в знак раскаяния.

Он очень деятелен, но этого недостаточно. Повсюду по его приказу строятся монастыри. В Париже он приказывает реконструировать церковь Сен-Жермен-л’Осеруа и аббатство Сен-Жермен-де-Пре, которые так пострадали от руки викингов. Чтобы держать доброго Боженьку поближе к себе, он велит создать во дворце часовню, посвященную святому Николаю, которая полтора века спустя превратится в Сен-Шапель.

Конечно, Роберт думает о душе, но немножко также и о личном комфорте: приказывает переделать дворец Сите, расширяет его посредством Консьержери — здания, которое примыкает к резиденции консьержа дворца… Консьерж! Привычный термин для важных полномочий: полномочий бальи вершить низший и средний суд — с невероятными привилегиями, в частности, с правом взимать налог с каждой бочки вина и с каждой охапки сена.

Кстати, вырвем с корнем очень распространенное убеждение: слово «консьерж» не происходит от титула «граф свечей» [47], иными словами, тот, кто следит за свечами во дворце! Слово происходит от латинского conservius,сопроводитель рабов, обозначающий того, кто служит во дворце.

Восстанавливая дворец Сите, король Роберт возвращает Парижу роль столицы — роль, которой слегка пренебрегали каролингские короли. Но верно и то, что статус и топография агломерации еще немного расплывчаты. Графство Парижское, в конечном счете, присоединено к короне. Но где он, этот город? На острове Сите за стенами? На правом берегу, где все больше красивых зданий, но чье развитие ограничено болотами? На левом берегу, который в основном занят аббатствами, церквами и виноградниками?