Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро

Правитель гуннов не так давно пытался поглотить Восточную империю, но опасный вояка только обломал зубы. Война и дипломатия – он испробовал все эти крайние средства, чтобы сломить империю и с триумфом войти в Константинополь. Блестящему полководцу, но плохому переговорщику, ему никак не удается заполучить свою мечту: империя остается для него недосягаемой. Итоги его набегов и усилия послов приводят к жалким результатам, а лучше сказать, вообще ни к чему не приводят… Ах, да! Вот еще что – один козырь в этой большой стратегической игре у него все-таки есть: кольцо, обещание обручиться, данное ему Гонорией, сестрой императора Валентиниана…

Эта дама с бархатным взглядом очень несчастна, так как ее брат, человек в равной степени строгий и бескомпромиссный, с особой тщательностью и подозрением следит за сохранением ее девственности. А она, негодница, посмела завести себе любовника! Вне себя от злости, император казнит удальца, но этого недостаточно – скандалистка ждет ребенка. Он быстро находит ей кандидата в мужья, какого-то старого сенатора, а пока идет подготовка к свадьбе, помещает сестру в монастырь. Но такая излишняя предосторожность вовсе не помеха.

Гонория, на самом деле не испытывая никакого религиозного призвания, решает послать кольцо Атилле… Она обещает ему все, что он пожелает, только пусть этот ужасный гунн освободит ее. Атилла принимает это нелепое заявление очень серьезно! Он считает себя вполне подходящим женихом для красавицы Гонории, однако головы от любви не теряет и тут же начинает требовать приданое. Что же правитель гуннов вправе попросить в подарок у римского императора? Конечно же Галлию, и не меньше!

Валентиниан несколько ошеломлен этой наивной бестолковостью варварского монарха. Галлию? На свадьбу? Она никогда не состоится! Да это полный бред!

Поскольку никто не собирается отдавать Атилле земли, на которые он претендует, тот решает взять их самостоятельно, в одиночку. В 451 году он несется во весь опор во главе своего войска, состоящего из гуннов и германцев. Он прорывается через стены города Мец (Metz), захватывает его и спокойно продолжает свой разрушительный поход, намереваясь через Сену добраться до Парижа.

В городе новость о приближении Атиллы сеет панику. Конечно же город сожгут и уничтожат! Ужас о появлении этих банд из Азии становится еще больше, когда становятся известны некоторые подробности. Говорят, что эти люди носят одежду из звериных шкур, едят сырое мясо, которое они возят сначала под седлом, чтобы оно размягчилось, что их лица чудовищны, все покрыты шрамами, что они убивают, грабят и насилуют… В преддверии объявленного скорого катаклизма парижане принимают однозначное решение – бежать. Тут же начинается сбор пожитков, они забирают с собой какие-то ценные вещи, женщин, детей, рабов и скот, и начинается великий исход.

* * *

– Мужчины удирают, потому что либо не хотят, либо больше не способны бороться. Мы, женщины, станем молиться Богу так усердно, что он услышит наши молитвы!

Эти слова принадлежат двадцативосьмилетней парижанке Женевьеве. Она обращается с таким призывом к жителям города. Она не является ни военным стратегом, ни бурным подстрекателем, она обыкновенная церковная овечка, с головой погруженная в христианскую веру. Женевьева родилась в Нантере, но после смерти родителей переехала в Париж и к тому времени жила там лет десять. Всю свою жизнь она проводит в религиозном упоении и разумной заботе об имуществе, унаследованном от римского отца и франкской матери.

Женевьева принадлежит к богатому парижскому сословию, но материальные блага заботят ее меньше всего. Небеса – вот что на самом деле имеет для нее значение. Она хотела бы полностью посвятить себя служению Христу, но в то время женских монастырей еще не было. Молодая женщина довольствуется «покровом девственницы», вуалью посвящения, которая отличает ее от толпы, и вызывает уважение. Став диаконессой, она остается в миру, но выбирает жизнь тихую, в тишине, молитве и посте. Если она и ест, то только два раза в неделю, по воскресеньям и четвергам, поддаваясь искушению удовлетворять потребности человеческого тела. К сожалению, плоть иногда восстает и требует не только духовной пищи.

Весть о подходе Атиллы изменяет судьбу Женевьевы. По правде говоря, Париж не особо нуждается в святых: у него уже есть Дионисий, Мартин, Марсель и некоторые другие, город переполнен. Зато не хватает персонажей доблестных, способных на эпический жест. Мадемуазель в покрове девственницы, таким образом, станет первой парижской героиней.