Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник

– Не успела! Двести лет готовилась, и не успела! Все труды насмарку! Везучий Неудачник – и без шарфа зимой! Позор! Позор!

Я начал потихоньку пятиться. Птица тут же это заметила и заверещала еще громче:

– Мэтью! Ну наконец-то! Подойди, дорогой! Я Ворона-обнимашка! Чтобы ты не скучал по дому и семье, я буду тебя укачивать перед сном!

И она сграбастала меня пыльными жесткими крыльями.

– Подождите… – отплевывался я. – Мне уже уютно как дома! Даже лучше, чем дома!

– Прекрасно! – обрадовалась Ворона. – Тогда поешь, и спать! Тебе на ночь спеть или сказку почитать?

Пока она копалась в стопке оборванных книжек, я вылетел в холл. По полу катались облепленные листьями ежи. С делом они почти справились. Заодно к выходу потянулась цепочка мышей и жуков. Белки решили не дожидаться угроз и шустро протирали разноцветные листья от пыли. Стало вполне себе чисто и светло. Но воняло просто нестерпимо.

– Ворона! – позвал я. – Кухня где?

– Там, откуда воняет, – прокаркали мне. – Так-то она запечатана, но уже полдня как вонища оттуда прет! Устала выветривать.

– А ну, давай сюда! Садись на дерево и маши крыльями! Будешь вентилятором!

– Еще чего!

– Если сейчас же не начнешь махать, я твой шарфик носить не стану! Заболею!

Из птичьей комнаты донеслось сопение, уханье и кряканье. Потом громкий шмяк. В проходе показалась недовольная Ворона. Она кое-как взгромоздилась на дерево и величественно задвигала крыльями. Порывом ветра белок чуть не снесло с дерева.

Зажав нос, я бросился к последнему дуплу. Ненавистный запах был страшно знаком. Какой-то кошмар из детства. Перед входом стоял барьер. Сквозь него я видел аккуратную кухню с огромным столом и начищенной утварью, но не мог туда прорваться. Не помогали никакие слова, даже волшебные «пожалуйста» и «я только спросить». Паника противной дрожью пробежала по телу.

– Руки! – каркнула Ворона. – Вымой!

Спотыкаясь о ежей, борясь с порывами ветра, которые устроила Ворона, я бросился туда, где была лужа. Быстро ополоснул руки в корыте с дождевой водой, кое-как обтер их о штаны и помчался обратно. За дверью было совсем темно. Надо добыть еды, срочно!

На скорости я пролетел через всю кухню и уткнулся носом в плиту. Это была старинная дровяная махина, на которой можно было приготовить целого быка, и еще для барана место бы осталось. Но сейчас на плите не было быков и баранов. На ней тихо булькала, брызгая красными каплями, большая белая эмалированная кастрюля. Под крышкой затаился мой детский враг – ненавистный, воняющий землей и чесноком Борщ.

От вопля ужаса с дерева полетела листва и какая-то нервная белка. Ежи вздохнули и снова покатились по полу. Мне стало стыдно. Мэтью Грэнвилл выдержит все, даже Борщ в собственном доме! Я глубоко вдохнул, переждал порыв отвращения и подошел к столу. На нем было выгравировано штук сто разных меню, но как без магии вызвать банкет, я не знал. Беглая проверка показала, что, кроме Борща, никакой другой еды нет. Только банки стасиса – специальные такие штуки для хранения заклинаний и опасных магических существ. Удобная вещь: аккуратненько помещаешь внутрь даже самое мудреное заклятье, и можно везти его куда угодно. Заклинание как бы замирает, но, когда его извлекают из банки действует как ни в чем не бывало. Пикси тоже так перевозят. Бусинка, помню, мечтала о драконе. Вот только дракон в банку не влезет, а если накрыть его сеткой стасиса, то он замрет навечно. Если, конечно, сетку не снять. Хотя ни драконов, ни сеток стасиса в Закружье не бывает: слишком это магические штучки для нас. Мама приноровилась хранить в таких банках продукты, но здешние едой даже не пахли.

Доставка! Можно заказать ужин на дом! Аманда ведь звонила! ГрибыДверьБелыеКривая! Такую систему связи я видел только в учебнике. Кажется, каждый гриб – это адрес, а чтоб позвонить, надо откусить кусочек. Я выбрал самый безопасный на вид, но на вкус он оказался сухим и плесневелым. «Библиотека Карпетауна слушает», – суровым голосом ответили мне, и я поспешил откусить от следующего. «Стол заказов ресторана „Боль толстосума“», – приятным голосом пропел гриб.

– Мне лучший ужин на трех… то есть четырех человек, – забормотал я, оглядываясь на дверь, в которой замаячили силуэты.

– Заказ на четыре персоны принят по адресу: тупик Проигравших, 12. Плательщик Мэтью Грэнвилл. Ожидайте, – допел гриб и отключился.

Вовремя: в дверь входили Аманда Дэверелл и магистр Сотпакан. Холл сиял чистотой, ежи выстроились в почетный коридор, даже Ворона приосанилась. Я выступил вперед и поклонился.

– Рад приветствовать вас у себя дома, куратор, и вас, магистр, и вас… – произнес я пустому проему.

Она не пришла.

Аманда Дэверелл, могунья, и Сотпакан, магистр, с осторожностью заглянули внутрь. Куратор, не оборачиваясь, протянула мне мантию. И тут началось.

– Сотпакан, это же просто чудо! Никогда такого не видела! Это круглосезонное древо?

– Не знаю, кажется, что-то посерьезней. Что у вас за зверинец, Грэнвилл? Стая ежей под ногами!

– Это что, ванная? Почему так грязно?

– Ах, какая невероятная грибница, она наверняка проникла в каждое здание в Карпетауне!