Меттерних. Кучер Европы - лекарь Революции

Да, следует отметить: здесь Меттерних добился более длительных успехов, чем на международной арене. В большой политике Австрия, одна из пяти великих держав, постоянно подвергалась опасности очутиться в изоляции или попасть в зависимость от более сильных. В союзе же она противостояла одной Пруссии, и здесь полностью проявились как старая имперская традиция, так и духовное, политическое превосходство Меттерниха: ему удалось убедить Пруссию в том, что общность интересов обоих государств перевешивает их различия, и на долгие годы превратить ее в своего рода “младшего партнера” габсбургской империи; таким образом он приобрел решающее влияние на мелкие и средние государства, прежде всего, Южной и Центральной Германии. Учреждения союза стали на долгое время орудием господства Австрии в германском пространстве, ее правовое и фактическое положение как главенствующей державы союза укрепляло ее международный авторитет.

Германский союз был союзом государств, и поэтому нельзя критиковать те моменты, которые были обусловлены его государственно-правовой природой: то есть отсутствие главы, ответственного общего правительства, верховного союзного суда, общенационального представительства. У союза были только те органы и учреждения, которые были необходимы для его функционирования и которые он мог иметь с учетом суверенитета отдельных государств: союзное собрание, которое состояло из связанных инструкциями посланников государств-членов союза и выступало то как “суженный совет”, то как “пленум” под председательством Австрии; позже – отдельные центральные ведомства, которые занимались расследованием “революционных беспорядков”. Функционировал третейский суд, исполнялись приговоры и союзное военное соглашение. Однако ключевой проблемой всей этой конструкции оставался суверенитет. Он должен был непременно сохраняться за членами союза. Впрочем, в определенной степени он уже был фикцией, ибо вступление в союз, вытекающее отсюда ограничение свободы союзов (“никаких объединений.., которые могли бы быть направлены против безопасности союза или отдельных союзных государств”, ст. 11 Союзного акта), обязательство выносить конфликты на рассмотрение союзного собрания и в случае необходимости подчиняться судебному решению; далее, определенное число налогов, судебная система (статья 12), “осуществление” основных земских законов (статья 13), посредничество в спорах (статья 14) и все, что касалось комплекса основных прав отдельного гражданина государства, – все это означало ограничение суверенитета. Венский Заключительный акт продемонстрировал это еще более отчетливо. Он был выработан на Венских конференциях полномочными представителями германских правительств с ноября 1819 по май 1820 года и явился дальнейшим развитием Союзного акта от рамочного закона до сравнительно подробной конституции, которая в своих 65 статьях, с одной стороны, вновь подтверждала суверенитет членов союза, но, с другой стороны, ограничивала его положениями о вмешательстве и санкциях со стороны союза. Испытывая более или менее обоснованный страх перед революционными, то есть национальными, демократическими, республиканскими движениями, правительства стран – членов союза передали ему как целому определенные права вмешательства в их внутренние дела. Можно сформулировать это иначе: Австрии, то есть Меттерниху, с помощью Пруссии, в которой закончился период реформ, удалось нагнать на отдельных князей и правительства такой страх перед “переворотом”, что они передали союзу исполнительную власть для защиты от собственных подданных, таким образом согласившись на сокращение суверенитета, чтобы спасти “монархической принцип”. Что же это означало на практике? То, что Австрия и Пруссия как самые сильные союзные государства – сильные именно потому, что, будучи европейскими державами, они лишь частично были прикреплены к союзу – образовали “фактическую директорию”, поскольку их суверенитет не был сокращен, ибо невозможно было представить себе вмешательство третьих стран в их внутренние дела. Фактически Германский союз мог существовать до тех пор, пока в нем существовал австро-прусский консенсус, воля к нему. С точки зрения реальной власти между 1815 и 1866 годами мы имеем дело с правлением двух держав, конституированным как союз государств.