Мэзэки (народные шутки)

Во второй половине XX века вышли в свет труды, посвящённые изучению духовной жизни древнего родового общества, включая его словесно-языковое творчество[29]. Как явствует из них, в фольклоре древности наряду с мифами значительное место занимают анекдоты и рассказы, повествующие о происходивших в жизни событиях. Вдобавок и сами мифы по содержанию не были однозначными. Мифологический герой – сложный, многогранный образ. Говоря словами Е. Мелетинского, он действует «то как мифологический демиург, то как богатырь, то как плут-трюкач»[30]. То же самое наблюдается в дуалистических мифах, составлявших первоначальный слой мифологии.

В дуалистических мифах отражена древняя форма структуры человеческого общества, состоявшая из двух противоположных фратрий. Герои таких мифов – два брата-близнеца, считающиеся родовыми предводителями фратрий. Один из близнецов изображается опытным, энергичным, смышлёным, хитрым, а второй – бездарем, растяпой, бестолочью. «В развитом дуалистическом мифе мы находим уже все основные элементы бытовых комических повествований: культурные герои представлены умным и глупым; последний всё делает не так, как следует, и попадает в смешные ситуации, причём зачастую герои действуют в обыденной житейской обстановке», – пишет Е. Турсунов[31]. По его мысли, во времена расшатывания древних религиозных взглядов отдельные сюжеты дуалистических мифов, бытовых сказок и анекдотов, принимая форму художественного произведения, составляли самый древний слой сатирической бытовой литературы. Однако в этих сказках сатира ещё не обрела социальный характер, она нашла воплощение в прежних мифологических образах и была направлена против считавшихся некогда могущественными сил природы.

Осмеяние фантастических сил в шутках, возможно, занимало значительное место именно на данной ступени эволюции жанра. У некоторых братских тюркских народов, например у казахов и бaшкир, существуют циклы об Алдаре и шайтане. У нас в сегодняшнем репертуаре шутки, в которых замешаны фантастические силы, можно перечислить по пальцам. Вот некоторые из них.

«…Не успел старик, тащащий вязанку дров из леса, поохать-попричитать: «И смерть не придёт», как перед ним предстала Смерть и спрашивает:

– Почто меня покликал?

Старик словчил:

– Вот позвал помочь привезти эти дрова».

По правде говоря, в этом примере Смерть не выступает в роли существ иного мира. Смерть, увидя немощного старика, недоуменно спрашивает: «Почто покликал?» Если бы не было некоторой условности (Смерть, услышав своё имя, тут же появляется), можно было бы рассматривать ситуацию как конфликт между умным, расторопным человеком и бестолковым, простофилей. Поэтому мифологические образы, заменившие когда-то в дуалистических мифах растяпу-брата, по мере развития жанра снова легко вытесняются образами людей.

Следовательно, по содержанию мэзэк от волшебной сказки нетрудно отличить. Но есть ещё бытовые сказки, которые по своему реальному содержанию, по идее, тематике очень близки к мэзэкам, и чтобы различать их, следует обратить внимание на их структуру, особенности композиции. «Бытовая сатирическая сказка и анекдот по специфике изображения действительности принципиально не отличаются друг от друга, – говорит В. И. Чичеров. – Их отличие можно видеть скорее всего в том, что анекдот повествует в сжатой лаконичной форме только об одном каком-либо случае (содержит один эпизод), тогда как бытовая сатирическая сказка включает ряд в сюжетном отношении нередко самостоятельных эпизодов, связанных одним персонажем и общей идеей… Приём троекратности (обычно троичности лиц и троичности действий) часто встречается в сказках этого рода, но в анекдотах этот приём отсутствует»[32]. Как мы уже видели, В. Е. Гусев также указал на то, что анекдот – произведение, построенное на одном эпизоде. Ф. Хатипов считает эту композиционную особенность присущей и татарским шуткам[33].

Касаясь взаимоотношений анекдота и бытовой сказки, Е. Турсунов говорит о необходимости включить в состав жанра анекдота и древние комические сюжеты, восходящие к мифам. Основанием для этого он берёт однособытийность в их построении и неожиданность ситуации. Первоначальное механическое объединение двух или более самостоятельных эпизодов и последующее дополнение их сходными по характеру деталями и эпизодами – так рождается сложная структура многоплановой бытовой сказки[34].

Анекдоты могут включать и несколько эпизодов. Часто встречаются примеры образования их на основе двух событий. Герой шутки попадает в две ситуации. Обычно эти ситуации внешне схожи, но тем не менее существенно отличаются друг от друга. Герой или сознательно, или вследствие своей бестолковости использует итог первой ситуации (формально он имеет на то право, поскольку ситуации сходны) во второй ситуации, тем самым оставляя своих врагов в дураках или же оказываясь сам в комическом положении. Приведём примеры для обоих случаев.