Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая) (СИ)

Annotation

Карман Владимир Георгиевич

Карман Владимир Георгиевич

Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая)

Часть первая

Глава первая

Модуль мягко спустился к земле и замер, пару раз качнувшись на антигравитационной подушке, словно на рессорах. Бесшумно откатилась в сторону дверь, но трапа почему-то не подали. Крот подождал некоторое время, и чем больше ждал, тем больше понимал, что ожидание это может затянуться на неопределенное время. Сержант-срочник, летевший с ними, как понял Крот, возвращаясь из отпуска, усугубил его подозрения.

- От них дождешься, - буркнул он словно бы сам себе, но так, чтобы расслышал Крот.

Парень уже соскочил на бетонку, однако не уходил, а стоял около "леталки", явно ожидая, когда Крот решится на "высадку". Видимо, среагировал на неуклюжесть походки и трость в руках. Но помощь предложить не решился. Крот понимал почему - накидка закрывала погоны, и сержант, не сообразив, как к нему обратиться, ждал, что офицер - если судить по возрасту и комплекции - старший офицер, - сам его окликнет. Ситуация была нелепой. О том, чтобы спрыгнуть, не могло быть и речи: нога, только недавно освобожденная из гипса, всё ещё болезненно реагировали на каждый шаг, а тут до земли около метра. Его спутники - двое молоденьких офицеров, видно, прибывших к новому месту службы, и девушка-летчица, которую один из них с удовольствием вынул из "леталки" и, подержав на руках, с видимым сожалением опустил на землю, - уже шагали по направлению к штабу. Делать было нечего: он совсем уже собрался окликнуть сержанта, но тут в висках резко и знакомо закололо. Неужели?! Вот тебе и спокойное место дослужить до пенсии!

Еще в полете Крот почувствовал легкое холодное касание к сердцу, но тогда решил, что показалось. Да и что удивительного? Почти десять лет непрестанного нервного напряжения. Измотался. И вот, после всех этих передряг, подобрали спокойное тихое местечко в России. И надо то всего, чтобы получить максимум пенсионных льгот, годик послужить на полковничьей должности, и не просто полковничьей, а начальником базы Форсис. Можно было, конечно, и где-нибудь в Африке - Форсис структура интернациональная. Но лучше в России, ближе к дому. И там, где не стреляют, не выбрасывают десанты, не устраивают психических атак. Нашли тихое место в Сибири. И он был рад этому. Надоело шататься по джунглям.

Крот, морщась от боли, быстро осмотрелся. Метрах в ста от "леталки" светился яркими квадратами окон надземный этаж КП. Из-за жары бронеставни были сдвинуты, а окна распахнуты настежь. До Крота долетал длинный, недопустимо длинный, сигнал аппарата внутренней связи, обрывки какой-то легкомысленной мелодии и женский смех. Тыловой кретинизм был разлит всюду. Крот отметил, что в местах расположения некоторых постов - все базы мира построены по одному проекту - светятся огоньки цигарок, что на мачтах не горят предупредительные огни, а, значит, многие сектора не перекрыты силовым полем, что слишком много народа шляется наверху - "по земле", что на пятачке перед спецназовскими гаражами составлены какие-то ящики, которые, случись тревога, помешают вывести технику.

Боль в висках резко усилилась. Это был сигнал. Подчиняясь наитию, откинул полу плаща, выдернул из кобуры трофейный бласт, свернул регулятор луча на минимум, и, закрыв глаза, чтобы не погасить на несколько минут зрение, нажал гашетку. Он не видел, как фиолетовый всплеск ударил по бетону взлетной полосы, как яркий шар промчался через пустое пространство и с треском лопнул, наткнувшись на металлическое ограждение перед ангаром. Вспышка, словно всполох молнии, выхватила из темноты аккуратный штакетник возле курилки, щиты наглядной агитации, и уже ослабевая, очертила силуэты дальних ангаров и боксов... Когда открыл глаза, успел заметить, что сержант, отшатнувшийся от неожиданности, не удержавшись на ногах, повалился на спину и ещё увидел тускло светящийся красным круг - раскаленные от попадания заряды пластины металлического забора.

Он тут же вскинул ствол и стал вглядываться в небо, понимая, что все равно ничего не увидит. Но не хотелось умереть беспомощной жертвой. И, действительно, ничего не увидел в бездонной темноте неба, но почти физически ощущал давление сверху, чувствовал, что ТАМ все готово, что вот-вот шандарахнет так, что никто из находящихся вне укрытий ничего не успеет понять перед смертью.